Я атаковала первой, как привыкла. Да и он вряд ли ожидал подошвы, летящей прямехонько в интерфейс для общения с Верховным стором. Однако неведомо как, но ушел от удара, и я едва успела увернуться от ответной атаки. Что ж, недурственно… Еще атака – и снова жесткий блок, от которого у меня едва руку судорогой не свело. Я отскочила от Аэдо, восстанавливая дистанцию, а заодно переводя дыхание. И, не давая ему времени на размышления, снова атаковала, намереваясь достать его в солнечное сплетение, – и снова моя рука попала в блок.
Так мы попрыгали некоторое время, пытаясь достать друг друга. Вернее, я пыталась, а медиум – я была в этом почти уверена – вполне осознанно уходил в оборону, боясь мне навредить. Потом ему это, видимо, надоело, и он без особых усилий скрутил меня в стальном захвате, пережимая локтем шею и аккуратно заведя мою руку за спину – так что попробуй я трепыхнуться, мне стало бы очень больно.
– Хорошо, сдаюсь-сдаюсь, – пропищала я, вертя головой и затылком чувствуя горячие мышцы.
Он отпустил сразу же, отошел в сторону. Было видно, что дышит он довольно тяжело: все-таки погоняла я его неплохо. Я потерла шею.
– Еще чуть-чуть, и на «Содружество» пришлось бы отправить оповещение, что девиранин случайно убил жену.
А потом я не удержалась и отвесила ему пинка в бок – когда он совсем этого не ожидал. Но нет… ожидал, еще как. Моя нога попалась в капкан. Он ее крутанул – вместе со мной, и я больно шлепнулась на пружинящий пол. И тут же почувствовала, как он меня поднимает, обхватив рукой под мышками – как любящий отец поднимал бы вопящего дитятю с земли.
– Прости. Тебе не больно?
– Конечно, мне больно, – растерянно шепнула я.
Но растерялась я не потому, что меня повозили по площадке, нет. Я растерялась оттого, что он поставил меня на ноги, но отпускать не спешил и как будто открывал для себя что-то новое, прижимая меня к себе. Сильная рука спустилась ниже, на талию.
– Прости, я не хотел тебя обидеть.
И этот противный неживой голос…
– Я не обиделась, – ответила я, чувствуя, как дыхание застряло где-то в горле.
Определенно он меня обнимал. И, похоже, ему это нравилось.
Лежа с закрытыми глазами на кровати, я пыталась размышлять. Честно говоря, получалось из рук вон плохо. Единственное, что я знала точно, это то, что закончился мой первый полный день на корабле девиранина и что, вероятно, я медленно схожу с ума, поскольку совершенно не страдала оттого, что меня сюда отдали.
Со мной происходило что-то странное и недоступное пониманию: на сердце было легко, а мысли при попытке собрать их в кучу и систематизировать разлетались во все стороны, словно игривые бабочки. Слишком много впечатлений.
После спарринга мы еще долго бродили по кораблю. Потом медиум Аэдо все же подключил меня к местной сети и программе навигации. Потом мы ужинали – и я наконец увидела того альхьес, которого он себе сделал. Это было что-то за гранью людского воображения и напоминало помесь белки и крокодила. Или динозавра, уж не знаю. Прыгало, как белка, но при этом было обтянуто крокодиловой кожей. И хвост тоже был как у крокодила. И пасть. И это нечто умудрялось так аккуратно сервировать ужин, что ни одной крошки не уронило и ни одной капли не пролило.
Потом мы разошлись по каютам, и теперь я ворочалась без сна, пытаясь переварить происходящее, как-то осмыслить. Не получалось.
Но зато когда время, отведенное на сон, перевалило где-то за половину, случилось нечто такое, чего я подспудно ожидала с самого начала. Бретельки на топе с тихим хлопком лопнули, трусы поползли куда-то вниз. Я все же схватилась за них, но они выскользнули из пальцев, как-то хитро разошлись по шву – и с тихим чавкающим звуком попросту впитались в мою «кровать». Ах ты ж…
Я села. Было темно, но сбоку от прожорливой кровати что-то произошло, сопровождаемое хрустом и хрюканьем, – и, как мне показалось в потемках, на полу появился светлый прямоугольник пакета со свежим бельем.
Я вздохнула и легла снова. Однако в голову закралась очень интересная мысль: одежда медиума точно так же убегает от него посреди ночи? Или это только мне так повезло?
Глава 4
Мои шпионские будни
Начало следующего дня выдалось спокойным, но плодотворным.