Браки расторгаются в аду

– Могут просто устроить выкидыш, – я пожала плечами. – На таком раннем сроке это нетрудно. Дадут ей пару таблеток…

– Таблеток? Каких таблеток? – заволновался он.

– Есть такие. Они так и называются: аборт-таблетка. – Лично я этого не делала никогда, но была наслышана. – Они могут силой заставить Анжелу проглотить лекарство.

А, кстати… Это мысль! Но нет. Я не стану убивать детей. Только не это. Даже если речь идет об Анжеле. Я не буду этого делать. Ни за что и никогда. Потому что страшнее преступления нет. Но Иван Иваныч сильно испугался. Он опять простонал:

– Зина… Воды…

За водой мне пришлось идти на кухню. И тут уж я не спешила. Когда я вернулась, Иван Иваныч еле дышал. Но черт меня возьми, все же дышал! Вот же Кощей Бессмертный!

– Спасибо… – он жадными глотками выпил воду. – Мне легче…

«Да когда уже ты помрешь, зараза такая? Сколько мне еще вокруг тебя выплясывать?» – с надеждой посмотрела я на него и, стараясь изобразить сочувствие, спросила:

– Тебе и в самом деле легче?

– Я почти пришел в себя. – «Какое разочарование!»

– Так как насчет Анисьи? – напомнила я. – Будем мы звонить Эрику или не будем? Если не будем, то он пойдет в полицию и сообщит о пропаже Анжелы. Тогда ее похитители во всем обвинят тебя и… Как минимум, аборт-таблетка, – пригрозила я.

– О, нет! Хорошо, я согласен, – поспешно сказал Иван Иваныч. – Мы будем звонить Эрику.

– Деньги, – протянула я руку. – Сто тысяч мне и сто Анисье. Итого двести, – на всякий случай сказала я. Вдруг от горя он разучился считать?

– У меня нет при себе такой суммы. Ты же знаешь, я не держу в кошельке столько наличности.

Я чуть не расхохоталась. Меньше часа назад точь-в-точь такой же диалог произошел между мною и Колей. Только я поумнее Коли.

– Выворачивай карманы, Иван, – велела я.

– Зина, ты ли это?

– Ничто не меняет людей так, как бедность. Чем меньше денег, тем меньше гордости. Мой кошелек пуст, и я пойду на все, чтобы он опять был полон. Давай сюда свой пиджак!

– Ты ли это? – повторил он, но покорно снял пиджак и протянул мне.

Я пошарила в карманах и достала портмоне. Шикарное портмоне из кожи какого-то редкого зверя или рептилии. Моя рептилия в это время замерла на диване, гипнотизируя меня взглядом. Бесполезно. Я давно уже нечувствительна к змеиному яду. Стараясь не глядеть на мужа, я открыла бумажник. Там была куча кредиток и пачка денег. В основном доллары и евро.

– Ага! Ты мне, выходит, соврал!

– Но ты же сказала: двести тысяч рублей, – начал выкручиваться он.

– Я не возражаю, если ты заплатишь в долларовом эквиваленте. И Анисья, думаю, тоже. – Я принялась отсчитывать купюры: – Одна, две, три, десять…

– Зина! – Он кинулся на меня как лев, забыв о своем горе. Я проворно отскочила:

– Не мешай!

Швырнув ему бумажник, в котором остались одни только кредитки, я принялась жадно подсчитывать добычу. Четыре купюры по пятьсот евро, тысяча долларов сотенными и еще пятьдесят тысяч рублей красненькими.

– За тобой остается долг, – с сожалением сказала я. – Здесь только сто шестьдесят тысяч рублей. А я просила двести.

– Это по какому же курсу? – ощерился он.

– По моему.

– Не слишком ли дорого за один звонок?

– Нет.

Я уже поняла: выбить из него остаток долга равносильно тому, что добыть в самом центре Сахары ключевой воды из огненного песка. Но мне не придется идти сегодня в ломбард. Да, я стала, наконец, считать деньги. А раньше не глядя швырялась огромными суммами. Мне давали на хозяйство немало, и прежде я бы сочла эти деньги насмешкой. А сегодня выдержала за них настоящую битву.

– Я начинаю тебя бояться, – проскрипел Иван Иваныч.

– Сам виноват. Если бы ты обеспечил мое будущее, мог бы отныне спать спокойно. Разве забыл? Скупой платит дважды.

– Я прихожу к тебе за сочувствием, а ты вымогаешь деньги, – пожаловался он.

– Эй, эй, поосторожнее! А то я включу в счет услуги психотерапевта! Мне же надо теперь как-то зарабатывать на жизнь?

– Нет уж, не надо! – вздрогнул Иван Иваныч.

– Уверяю: это обойдется тебе дешевле, нежели ты пойдешь на прием к дипломированному специалисту. Так что ты, Иван, подумай. У меня хоть и нет диплома, но зато я знаю тебя как облупленного.

– Так я могу быть уверен: ты уладишь эту проблему? – спросил он, поежившись.

– Запросто!

– Эрик не будет ее больше искать?

– Не будет, – заверила я.

– Это хорошо, – кивнул Иван Иваныч. – Так я поехал?

– Езжай.

– Я буду тебя информировать обо всем, что происходит.

– А я тебя.

– До свидания, Зина.

– До встречи.

Он не стал возражать. А мне не терпелось его выпроводить. Надо было срочно разобраться с Анисьей. Что это за самодеятельность? Как только за мужем закрылась дверь, я позвонила ей:

– Быстро – ко мне!

– Куда к вам? – слегка растерялась она.

– В московскую квартиру!

– А как же…

– Все улажено. И мне срочно надо с тобой поговорить.

– Лечу.

Позвала к себе Чернавку

Когда опять раздался сигнал домофона, я была во всеоружии.

– Зинаида Андреевна, к вам опять гости! – отрапортовала консьержка.