Браки расторгаются в аду

Я взглянула на плавающую в формалине человеческую кисть. Я никогда не рассматривала Анжелу в таких деталях, но то, что рука молодая и красивая, меня насторожило.

– Скажите, а вы делали вскрытие девушки?

– А как же! Надо же было узнать, от чего она умерла!

– И отчего же?

– Ее застрелили, – грустно сказал патологоанатом. – И после этого поступили с ней, мягко говоря, не очень красиво.

– А именно?

– Ей изуродовали лицо. До неузнаваемости.

– Значит, для нее потеря руки – сущие пустяки?

– Да за такую цену… – он выразительно посмотрел на меня.

– Ах да! Держите! – Я протянула ему руку с кольцом. – Вам придется самому его снять, потому что вторая моя рука занята.

– Не беспокойтесь, я справлюсь, – он потянул за кольцо. По счастью, оно снялось довольно легко. Я подумала, что это знак. Бриллиант покинул меня с радостью, значит, так тому и быть. – Ух ты! Знатный камешек! – с восхищением сказал патологоанатом.

– Но ведь в протоколе осмотра места происшествия зафиксированы обе кисти, – напомнила я. – Как вы будете выкручиваться?

– Судя по всему, девица была проституткой, – пожал он плечами. – Ее убили где-нибудь в подпольном борделе и кинули тело в лесу в таком виде, чтобы ее невозможно было опознать. Она полежит здесь месяц-другой, а потом об этом все забудут. Если ее никто так и не станет искать, захоронят тело в общей могиле, а там какая разница, с рукой она или без?

– Но ведь это криминал! Ее застрелили!

– Если по поводу каждой проститутки землю будут носом рыть, всем прочим гражданам, среди которых есть и нормальные люди, правосудия не достанется. Не беспокойтесь, в органах тоже люди работают. Пока их не пнут, они и не почешутся.

– Скажите, – подозрительно спросила я, – а девушка, часом, не была беременна?

– Упаси боже! – замахал он руками. – Разве бы я тогда решился? Дети – это святое. Я же говорю: проститутка. И никаких признаков беременности.

Я вздохнула с облегчением. Значит, это не Анжела. Просто мне повезло.

– Ее и нашли-то случайно, – вздохнул патологоанатом. – Тело было основательно закидано ветками. Но эти грибники, они ведь такие дотошные. Если видят ворох листвы, тут же суют туда палку. Вот и наворошили.

– Да какие сейчас грибники? Осень же!

– Времена сейчас тяжелые, народ ищет любой способ добыть себе пропитание. А грибы – это еще и вкусно. – Он почмокал сочными, красными, как кусок убоины, губами. – Говорят, опята по второму разу пошли. Вот народ и потянулся в лес.

– Да, повезло.

– Надеюсь, ваш муж будет доволен, – сказал он с усмешкой.

– Еще как!

– И все-таки: зачем вам это надо?

– У каждого свои странности, – пожала плечами я. – Не беспокойтесь: я не людоедка. Ну, прощайте. Надеюсь, мы с вами никогда больше не увидимся.

– Если только ваш муж не захочет пополнить свою коллекцию.

– После кисти мулатки он ничего больше не захочет, – заверила я. На сем мы и расстались.

Только приехав домой, я как следует рассмотрела свою добычу. И надо сказать, курица с отрубленной головой, которая бегала по двору, выглядела гораздо лучше. Это только сказать легко: буду отрубать в день по пальцу. Но глядя на мертвую кисть, плавающую в спирте или формалине, я поняла, что сделать это мне будет чрезвычайно трудно. Если только Иван Иваныч меня доведет до ручки. То есть до руки. И я принялась рассматривать ее. Через какое-то время до меня дошло, что мне подсунули товар не первой свежести. У нее, у этой руки, уже имелись признаки разложения. Ее убили не вчера, это уж точно. И как среагирует на это Иван Иваныч? Я стала внимательно разглядывать добычу, ища более или менее пригодный палец. Который вполне мог бы сойти за еще вчера живой.

Потом я всерьез задумалась: а способ доставки? Не почтой же его посылать? Так он окончательно испортится, сами знаете, как у нас работает почта. И как Иван Иваныч поймет, что перед ним частица Анжелы, а не просто кусок тухлятины? Мне придется подбросить отрубленный палец Иван Иванычу в машину. А еще лучше – прямо ему в постель. Может, тогда его, наконец, хватит удар. Чего-то же он боится? Лично я, увидев отрубленную руку неожиданно, да еще в своей постели, испугалась бы. Мне и сейчас не по себе. Надо срочно звонить Анисье! Теперь у нас есть все, чтобы выжать из моего мужа кучу денег.

– Как дела? – спросила я, когда она наконец ответила.

Вот же проблема! Я не только не могу встретиться со своей бывшей прислугой, я даже не могу до нее дозвониться! А раньше она неслась ко мне сломя голову по первому зову! По звонку колокольчика. Да, времена меняются.

– Добрый день, Зинаида Андреевна! – бодро сказала Анисья. – У меня все нормально. Надеюсь, у вас тоже.

– Мы можем наконец встретиться?

– А, давайте, – милостиво согласилась она.

Деньги у меня еще были, я теперь стала экономной и пригласила ее в шикарный ресторан. Намеренно, потому что знала, она там будет чувствовать себя не в своей тарелке, а я, наоборот, на высоте. Я ведь все еще Зинаида Андреевна Царева и носить шикарные платья для коктейлей не разучилась и уже никогда не разучусь.