Браки совершаются на небесах

— Ну, по крайней мере, так мне сказал командир воздушного судна. Он на меня жалобу написал.

— Как это не по-джентельменски.

— Да ты бы видела этих джентльменов. Одни мудаки. О Климте поговорить не с кем.

Девушки переглянулись — и рассмеялись.

* * *

Илону удалось выпроводить. Утомительных разговоров о прошлом почти удалось избежать. И вот можно, наконец, залечь в ванне, сделав воду едва терпимо горячей.

Марк положил голову на бортик ванны, прикрыл глаза. И неожиданно перед глазами всплыло ангельски красивое лицо с небесно-голубыми глазами.

А хули он…

И вот тут он, наконец, рассмеялся, все так же не открывая глаз.

Интересно, все топ-модели такие?

* * *

Будильник сработал в семь. Стакан горячей воды с лимоном натощак. Легинсы и топик, утренний Милан для пробежек подходит ничуть не лучше и не хуже, чем любой другой город. Из всех итальянских городов Крис больше всего нравилась Флоренция. Но это только через два месяца.

После пробежки душ, завтрак из овсянки и кофе. И ровно в десять быть у рабовладелицы Лолы Дягилевой.

Глава 2. Знаете, как он парнем был?

Илона отказалась с ним ехать к Веронике. Впрочем, Марк предложил больше по привычке или даже скорее из желания — скверного, абсолютно недостойного желания уколоть Илону — и совершенно не рассчитывая на согласие.

И сейчас он ехал в «Бухту доброты» один.

— Все хорошо, Марк Арнольдович, — жизнерадостно оповестила его Анна Борисовна, директор интерната, пышная круглолицая улыбчивая женщина с ямочками на щеках. — У Вероники все хорошо.

— Я рад, — скупо улыбнулся Марк. А потом по многолетней привычке все перепроверять уточнил: — Точно все в порядке?

— Ну, разве что… — улыбка Анны Борисовны стала чуть менее лучезарной. — Гроза вчера была, Марк Арнольдович. Сильная такая гроза.

— Я знаю. Я через нее летел. Как Вероника ее перенесла?

— Соня справилась.

— Соня чудо.

— И это верно, — широкая улыбка снова вернулась в полном объеме на лицо директора. — Она вот-вот придёт. А у Вероники новое увлечение.

— Что на сей раз? — не удержался и вздохнул Марк. Все новое в жизни дочери он воспринимал настороженно — ничего не мог с этим поделать.

— Увидите, — рассмеялась Анна Борисовна. В это время дверь ее кабинета открылась. — А вот и Соня!

Марк был уверен, что Соня, няня Вероники, имеет на него виды. Определённые. Те самые. И поэтому держался с Соней подчеркнуто джентельменски. Ему жизненно необходимо сохранять с Соней хорошие отношения и не давать ни малейших поводов к тому, что может быть что-то большее.

— Марк Арнольдович, пойдёмте, — Соня тоже улыбалась. — Вероника вас с самого утра ждет.

— Пойдёмте, — легко встал Марк. И уже за дверью добавил: — Я вам привез контрабандный настоящий итальянский шоколад.

— Как здорово! — бурно восхитилась Соня, так, будто Марк сообщил, что привез ей венец хрусталя самоцветного и зеркало волшебное. А нет, есть только чудище для сексуальных утех и извращений. Да и то не про Сонину честь.

Они шли по анфиладе светлых холлов, болтая на ходу об Италии. О Веронике на ходу Марк говорить не мог, он о Веронике поговорит с Соней после встречи с дочерью. А пока Марк шел, вполуха слушал восторги Сони по поводу Милана, кивал, улыбался всем, кто попадался им по дороге. Так они и дошли до комнаты Вероники.

— Папочка!

Веронике двенадцать, и на руки ее подхватывать все сложнее. Но пока сил хватает. Марк обнял дочь и приподнял. Вероника взвизгнула от восторга.

— Я так скучала, папочка!

— Я тоже, принцесса.

Марк услышал, как за спиной закрылась дверь. Это ушла Соня.

— Ну, как твои дела? — Марк разжал руки, и они устроились, обнявшись, на кровати.

— Хорошо! — заторопилась Вероника. — Я очень-очень скучала по тебе, папочка. А у меня смотри что есть!

Речь Веронике поставили очень хорошо. Но когда она волновалась, то речь ее становилась более неразборчивой. Однако у Марка в голове давно был словно встроен переводчик. Веронику он понимал всегда. Ну, или, по крайней мере, почти всегда. Уже несколько лет точно.

— Ну, рассказывай, — он обнял Веронику крепче и прижал ее к себе. — Что у тебя новенького? Я вот тебе шоколада привез. Вкусного.

— А у меня вот! — Вероника вытянула руку вперед, в направлении противоположной стены. Марк перевел взгляд туда — и в последний момент удержал удивленное и совершенное неприличное восклицание. С плаката на стене на него смотрела бешеная ведьма из бизнес-класса.

Правда, на глянце она выглядела не как ведьма, а как ангел. Широко распахнутые голубые глаза, белокурые локоны, кукольные черты лица и пышный наряд невесты. Вероника бредила всем красивым. А тема невест в последний год числилась у дочери в списке самых любимых. Поэтому с одной стороны, наличие такого плаката в комнате дочери — неудивительно. А с другой стороны…

— Кто это, малыш? — осторожно спросил Марк.

— Это Кристина! — с придыханием ответила Вероника. У нее это от волнения вышло как «Христина». — Это моя любимая Христина!