Браконьеры

Рядом с бугром берлоги кто-то стоял, заштрихованный узорчатой тенью от ветвей и листьев деревьев. Блеснул объектив фотоаппарата. Фотограф! Подобрался-таки вплотную!

Чёрт болотный! Как же тебя предупредить?!

Фотограф повернул голову, стало видно его лицо: он смотрел в сторону Пахомыча. Постоял так, совершенно неподвижно, две секунды, пропал. Только под ногами хрустнули ветки.

Пахомыч, уже не сторожась, полез через валежины к берлоге.

– Эй, мужик!

Никто не ответил. А самое интересное, не подала голос и медведица, будто от испуга скрывшись в берлоге, чего просто не могло быть.

Старик приблизился к холмику с шапкой накиданных сверху ветвей, обошёл его, недоумевая.

Медведица молчала. Лишь в берлоге повизгивал медвежонок, ожидая мать, но и он смолк. Уголком леса вокруг берлоги завладела полная тишина.

Домой Пахомыч вернулся к обеду, обшарив лес на полкилометра по радиусу от медвежьего схрона. Однако ни лося, ни медведицы не нашёл. В берлоге остались ждать мамашу два медвежонка, совсем крохотных, неспособных выжить самостоятельно, брошенных медведицей по непонятной причине, и с ними надо было что-то делать.

Рассказав жене о своём приключении и отдав ей грибы, Пахомыч достал мобильный айфон.

Племянник Максим жил в Сыктывкаре, хотя работал в Москве, в каком-то секретном спецназе, о чём рассказывать не любил. Пахомыч знал лишь, что Максим по званию майор и командует особой группой, но чем занимается и в каком ведомстве служит, не имел понятия. Тем не менее после недавних приключений старик решил позвонить ему и поделиться своими умозаключениями.

Максим отозвался после минутной паузы:

– Дядь Коль? Ушам не верю!

– Я, конешное дело, – хмыкнул лесник. – Ты нынче где обитаешь?

– Только что вернулся из столицы нашей родины, отпуск у меня.

– В Сыктывкаре, значит? Это радует. Тут такое дело, посоветоваться надо. Может, приедешь? Порыбачим, по грибки сходим, в баньке попаримся.

– Могу и приехать, давно в ваших краях не бывал. На Синдорском озере рыбачится хорошо. Помнишь, ты меня на какой-то мыс водил?

– Мыс Щипач, хариус там водится. Так приезжай, ждать буду, хату отремонтировал, да и Евграфовна обрадуется. Мои уехали на моря, одни мы. Бери жену и приезжай. Дети есть?

– Нету детей, Пахомыч, да и жены тоже.

– Во как! Куда ж она ускакала? По делам или на отдых?

– Насовсем уехала в Сочи, турбизнес там у неё.

– И ты её отпустил?

– Она не спрашивала разрешения. Что случилось-то, дядь Коль?

– Да странное что-то у нас в округе деется. Зверьё пропадает. Двух лосей не досчитался, волки куда-то ушли, медведица пропала.

– Как пропала?

– Да вот так. – Пахомыч рассказал племяннику историю с медведицей и фотографом. – Это сегодня случилось. А волки ещё пару дней назад ушли, хотя никто за ними не охотился. Приехал бы, разобрался.

– Я же не егерь, – засмеялся Максим. – Сам-то почему не можешь этим заняться? Доложи начальству, в администрацию района.

– Да што там администрация сделает, пошлёт на три буквы. Понимаешь, не больно понравился он мне.

– Кто?

– Фотограф этот. Камуфляж на нём явно не расейский, да и выглядел он как… – Пахомыч подобрал сравнение, – как пугало огородное. И глаза белые.

– Что значит – белые?

– Такое впечатление, что они вообще без зрачков.

– Ну, это тебе показалось.

– У меня глаз острый, – обиделся старик. – За километр комара увижу. Так приедешь аль нет?

Максим помолчал.

– А знаешь что, дядь Коль, приеду! Где отдыхать буду, ещё не решил, почему бы и не пожить у тебя несколько дней? Грибы есть?

– Как же без них, колосовики пошли.

– Жди, завтра-послезавтра соберусь.

Разговор закончился.

Пахомыч выключил мобильный, с облегчением напился квасу собственного приготовления, глянул на висевший на стене календарь с полуголыми красавицами; жена сама где-то нашла и повесила, намекая неизвестно на что, а ему нравилось смотреть на девчонок, вызывающих учащённое сердцебиение у мужчин.

– Двадцать шестое… значит, где-то двадцать восьмого приедешь. Это славно.

Девушка в красном бикини подмигнула старику.

Москва, Управление экологической безопасности (УЭБ) ФСБ 27 июня, полдень

Начальник управления оторвался от созерцания монитора на столе, посмотрел на часы, ткнул пальцем в кнопку селектора:

– Дмитрий, все собрались?

– Так точно, Павел Степанович, – отозвался секретарь.

– Пусть заходят.

Конев скрылся в комнате отдыха, где можно было умыться и уютно посидеть одному.

Он был немолод – до шестидесятилетнего юбилея оставалось около месяца, лыс, но широк в кости и по-спортивному подтянут. Хотя понимал, что спортивные достижения не помогут ему остаться начальником УЭБ после шестидесяти. ФСБ омолаживалась, начальниками подразделений становились молодые двадцатипятилетние парни, и Конев оставался одним из последних возрастных «монстров» службы.