Бракованный

- Доброго утра, - проговорила женщина, останавливаясь у стола Борзова, и он поднялся, жестом указывая на единственный стул в его кабинете, который стоял прямо напротив его через письменный стол.

- Прошу, присаживайтесь.

Утро для него было ни хрена не добрым!

И он уже понимал, что добрым не будет и день, и вечер, и тем более ночь.

Борзый в принципе не представлял, что в его чертовой жизни теперь может быть хоть капельку добрым, потому что всё катилось куда-то в самый ад!

А ведь еще вчера еще была надежда на то, что Лия увидит в нем своего защитника и просто хорошего парня, на которого можно было бы обратить внимание.

Как же быстро и жестко все могло измениться.

Камила села на стул, словно это был трон, закинув изящную ногу на ногу в лучших традициях Шэрон Стоун, и обратила мудрый, чуть уставший, но пытливый взгляд на Борзова.

Ему казалось, что женщина видит его насквозь. И не ошибался в этом.

Она точно знала, что Лия давно не дает покоя этому полицейскому.

Но если раньше он присматривался и не переходил черту, то сейчас в его глазах разгорался плохой огонь, который сжигал изнутри, и толкал на дурные мысли и поступки.

Камила хотела понять, на что способен Борзов в своей ревности.

Для этого она пришла.

И теперь видела, что дела совсем плохо.

На своем веку она видела достаточно одержимых мужчин.

Некоторых можно было смело назвать маньяками.

И Борзов был готов переступить черту, к которой нормальный здравомыслящий человек никогда не подойдет. Сейчас его нужно было выслушать и попытаться понять. Не наиграно, а по-настоящему. Проникнуться его черной болью и злобой на девушку, которая выбрала другого - не такого хорошего, как Борзов по его мнению.

Такая черная боль ломала судьбы.

Нельзя было, чтобы это коснулось Лию сейчас, когда ее глаза горели настоящим счастьем и желанием жить. Впервые за долгие мучительные месяцы, когда она открыла глаза и не узнала никого вокруг.

- Полагаю, вы хотели поговорить о Лие, - начала Камила как всегда деликатно и спокойно, но без лишней воды, которая могла только раздражать.

Борзов заметно дернулся, словно имя девушки било током.

- Верно полагаете.

Мужчина поджал губы, потому что наружу рвалось слишком много, но пока он отчаянно сдерживал себя.

- Боюсь, что я рассказала вам всё, что знаю в прошлые допросы. Никакой новой информации не добавилось.

- Вы говорили, что Лия была девственницей до пропажи и не являлась….работницей в вашем заведении!

Камила даже бровью не повела, спокойно кивнув в ответ:

- Я говорила правду.

- Тогда как она стала ублажать того мужчину? Бородоча.

Голос Борзового изменился, зазвенев яростью и истеричными нотками, когда речь зашла о том, что его задевало слишком глубоко.

- Когда этот мужчина пришел к нам в клуб, он заявил, что хочет именно Лию. Возможно, он видел ее где-то. По-другому я не могу объяснить его желание быть только с ней.

Борзов нахмурился, тут же переваривая информацию.

- И Лия согласилась?

- Да.

Камила не стала говорить, что это было не без шантажа со стороны бородача.

Как и то, что она пыталась убить его, чтобы защитить свою девочку.

Просто сейчас это было уже не важно.

Камила видела счастливые глаза своей Лии, когда Бородач появился в самый трудный и страшный момент их жизни, и понимала, что именно в нём она нашла свое счастье.

Да, пусть он был странным и пугающим, но ради Лии он был готов убивать - а это было ценно и важно.

Борзов же недовольно поджал губы, сверля женщину тяжелым взглядом.

Если Лия согласилась на связь так легко, то чем она была лучше шлюх, рядом с которыми жила?

И разве это не было главной причиной, по которой ее нужно было выкинуть из головы и сердца?

Проблема была в том, что внутри истерично и злобно билась тонким пульсом только одна мысль - если она не будет его, то она не достанется больше никому.

- Я знаю, что сейчас это прозвучит грубо и обидит вас, но, поверьте моему опыту - пройдет время, и вы встретите девушку, которая залечит все ваши раны и станет той самой половинкой, о которой все мечтают. Лия не ваша. И вашей уже не станет.

Камила говорила мягко и выглядела такой понимающей и мудрой, что хотелось заорать и перевернуть стол.

На лице Борзова появилась злобная циничная улыбка.

- О какой такой любви мне может говорить женщина, которая с малолетства была шлюхой?

Камила не изменилась в лице, и в душе ничего не дрогнуло.

Ей и не такое говорили, и не так оскорбляли, пытаясь задеть за живое.

Она понимала, что когда человеку больно и горько, то он хочет сделать больно другим.

Ничего личного. Всего лишь психология.

А еще говорят, что обиженные и брошенные женщины способны на месть и страшные поступки.

Нет, обида недооцененных мужчин куда страшнее и сильнее.

Потому что в своем стремлении обидеть они становятся похожи на маленьких надутых детей, но к сожалению сила уже мужская и мысли шальные, а от этого и начинались все проблемы.