Брамс. Вагнер. Верди

Успехи Верди чередовались с неудачами, но именно в эти годы он обрел международную известность. Позднее он назовет этот период своей жизни каторгой. Но альтернатива была такова: либо провал, либо всепоглощающая работа. И как ни страдал он иной раз от нее, как ее ни клял, он чувствовал себя в родной стихии, когда мог выплескивать из своего пламенного сердца одно произведение за другим, ставя каждый раз перед собой цель — оживить текст при помощи имеющихся в его распоряжении средств и найти сценическое воплощение для созданных образов. Для этого требовался сильный характер борца. Он выполнял эту работу с непоколебимой решимостью, ни в чем не уступая рутине театральной жизни, равнодушию окружающих, не уступая ни в чем, что имело отношение к воплощению его образов, а также не уступая ни в чем даже в отношениях с театральными агентами и издателями. Верди всегда одерживает победу, так как он знает, чего хочет, и его воля столь же сильна и неотразима, как и его воинственные маршевые мелодии. Эта сторона характера имела решающее значение в начальном периоде его жизни. Тот факт, что он заработал значительное состояние, был для человека с такой страстной жаждой независимости весьма важным обстоятельством. В 1848 году в возрасте тридцати пяти лет он купил обширное поместье неподалеку от Буссето — «Сайт-Агата», — которое стало постоянным местом его жительства и предметом постоянных забот. Это было характерно для выходца из сельской местности — купить землю там, где он родился бедняком. Дом, являвшийся составной частью усадьбы, был довольно видным, но никак не являлся роскошной виллой. На протяжении многих лет на ведение деревенского хозяйства композитором была истрачена большая часть тех материальных излишков, которые приносила ему работа.

Перешагнув через порог тридцатилетия, Верди каждый год осуществлял постановку на сцене одной, а то и двух опер. Краткий перечень произведений и дат постановок наилучшим образом может проиллюстрировать эту геркулесову работу. Спустя полгода после «Эрнани» в Риме была уже поставлена опера «Двое Фоскари», либретто которой Пиаве написал, взяв за основу драму Байрона. 15 февраля следующего года (1843) Верди возвратился в Милан с «Жанной д’Арк» и вновь встретился с Солерой, который на основе «Орлеанской девы» Шиллера сделал самый абсурдный текст из всех либретто опер Верди. Спустя два года в Палермо состоялась премьера этой оперы, которая к этому времени уже называлась «Ориетта ди Лесбос», и ее главной героиней была одна из современниц поэтессы Сафо. Жанна у Верди была героиней из народа, почти революционеркой, а ничего подобного нельзя было показывать сицилийцам.

«Жанна д’Арк» была последней «скриттурой» Верди, сделанной для «Ла Скала». «Стаджионе» открывался оперой «Ломбардцы», и композитор был так раздражен бесцеремонностями со стороны Мерелли, что отказался присутствовать на премьере. Столкновения продолжались затем при подготовке новой оперы — «Жанны д’Арк». Все это привело к тому, что Верди порвал свои отношения с Мерелли. Только двадцать четыре года спустя, когда Мерелли уже не руководил театром «Ла Скала», Верди возвратился туда с новым вариантом оперы «Сила судьбы», которая была поставлена именно на той сцене, где представлялись его первые получившие признание произведения.

В предложениях, посыпавшихся со всех сторон, не было недостатка. Спустя полгода после «Жанны» в Неаполе была поставлена «Альзира», либретто которой (по Вольтеру) написал Сальваторе Каммарано[207]. Солера написал либретто следующей оперы Верди — «Аттила», — премьера которой состоялась 17 марта 1846 года в Венеции. Год спустя (14 марта 1847 года) во Флоренции был поставлен «Макбет», текст либретто к этой опере написал Пиаве по мотивам шекспировской трагедии.

Здесь можно процитировать одно из писем Верди к своему тестю Барецци, так как в нем нашли выражение те чувства, которые этот сдержанный человек редко доверял бумаге: «Уже давно появилось у меня намерение посвятить одну из моих опер Вам — моему отцу, благодетелю и другу. Я выполнил бы этот долг раньше, если бы мне не помешали обстоятельства. Теперь я посылаю Вам «Макбета», которого люблю больше, нежели предыдущие мои оперы, и считаю ее более достойной быть переданной Вам. Мое сердце посылает ее — пусть другое сердце ее воспримет! Эта опера должна стать свидетельством того, что моя благодарность Вам, моя любовь к Вам — неизбывны…»