Брамштендте - Йозеф Геббельс (Ростов-на Дону, 2000)

Когда стих грохот боев и немецкие бомбардировщики перестали висеть над дорогами, было подписано перемирие в Компьенне. Это был долгожданный и великий момент, и Геббельс, продумывая порядок «сцены подписания капитуляции», проявил немалые способности к пониманию сценических законов, которые могли бы сделать честь любому режиссеру провинциального драматического театра.

По его указанию капитуляция Франции была принята в том самом историческом железнодорожном вагоне, в котором маршал Фош принял в 1918 году капитуляцию Германии; для этого вагон забрали из музея в Париже и перевезли на старое место, в Компьеннский лес, где он стоял в первую мировую войну. Так новый триумф смыл позор прежнего поражения! Представители побежденной страны стоя выслушали условия капитуляции, которые продиктовал им Гитлер, восседавший (сами понимаете!) в том самом кресле, в котором двадцать два года назад сидел маршал Фош, принимавший капитуляцию немцев. Немецкие кинооператоры засняли эту сцену во всех подробностях, и ленту крутили во всех кинотеатрах под аккомпанемент восторженных комментариев диктора, упиравшего на историческую символику. Жаль, что в те времена не было телевидения! Тогда актерские способности участников сцены проявились бы, несомненно, еще более ярко!

После подписания перемирия редакторы германских газет получили указание несколько смягчить «пропаганду ненависти», не допуская, однако, никаких «фальшивых сентиментов» в отношении Франции. Составленный ранее обширный список «преступных деяний Франции, начиная с 1648 года и до наших дней», был отложен в сторону, и пропагандисты переключили все усилия на Англию, ставшую теперь «врагом № 1». Удобной мишенью для их нападок стала речь Черчилля, произнесенная 18 июня 1940 года, в которой он призвал всех французов, где бы они ни находились, бороться против немцев и помогать Англии.

Газеты получили команду (не выставляя себя друзьями Франции!), «разоблачать подлое поведение Черчилля по отношению к своему побежденному союзнику»: ведь Англия не только не послала во Францию обещанное количество дивизий, но еще в добавок ко всему 30 000 англичан отправились развлекаться на ежегодный конноспортивный праздник в Дерби, состоявшийся как раз в те дни, когда французские войска истекали кровью на полях сражений. Страдания французов, перенесенные ими во время войны (например, испытания, выпавшие на долю беженцев), тоже объяснялись происками англичан, проводивших «нечестный курс по отношению к Франции».

Итак, пропаганда против Франции постепенно свертывалась, но зато наладки па Британию достигли летом и осенью 1940 года особого размаха, и огромное большинство немцев, от самого последнего партийного чиновника и до самого министра пропаганды, считало скорое падение Британии неизбежным и не вызывающим сомнений.

Но постепенно стало наступать отрезвление: пропагандисты начали переходить от безусловной уверенности в том, что «подлая игра господина Черчилля окончательно проиграна», к более осторожным оценкам и потихоньку внушить своим согражданам сознание того, что англичане отнюдь не считают себя побежденными и что конец войны наступит еще не так-то скоро.

Как раз в то время по указанию Геббельса начал выходить новый «серьезный» еженедельник для образованных читателей — «Дас райх», и его редакторы в мае 1940 года высказали убеждение, что Британия проигрывает войну. Месяц спустя, после поражения англичан под Дюнкерком и падения Парижа, судьба Англии считалась решенной. Еще через месяц, в передовой статье от 14 июля, журнал уверял читателей, что «в Англии все простые граждане постепенно начинают понимать, что эту войну нельзя выиграть». Затем в конце августа «Дас райх» поставил вопрос: «Почему Англия проигрывает эту войну?», а в конце сентября объяснял, что полное крушение Англии — всего лишь вопрос времени, и любопытно будет посмотреть, в каком виде оно произойдет.

Министерство пропаганды придерживалось более осторожной позиции. В июле, когда Гитлер, выступая в рейхстаге, посоветовал англичанам закончить войну и заключить мир с Германией, газеты получили директиву не создавать у читателей впечатление, что высадка в Англии вот-вот произойдет, поскольку британское правительство не проявило интереса к предложению фюрера. Через две недели после этого снова было сделано предупреждение газетам не писать в специальных выпусках новостей, что решающее наступление на Англию уже началось. Было дано разъяснение, что время нанесения решающего удара будет определено лично фюрером, поскольку только он, с его гениальной проницательностью и чутьем, способен решить эту ответственную задачу.