Бран Мак Морн: Последний король

“Ha! Нет оружия, которое я бы не использовал против Рима! Я прижат спиной к стене. Клянусь кровью демонов, Рим честно сражался со мной? Бах! Я король-варвар в мантии из волчьей шкуры и железной короне, сражающийся с горстью своих луков и сломанных пик против королевы мира. Что у меня есть? Вересковые холмы, плетеные хижины, копья моих головастых соплеменников! И я сражаюсь с Римом – с его бронированными легионами, его широкими плодородными равнинами и полноводными морями, с его горами, реками и сверкающими городами, с его богатством, его сталью, ее золотом, ее мастерством и ее гневом. Сталью и огнем я буду сражаться с ней – и хитростью и предательством – шипом в ноге, гадюкой на тропе, ядом в чаше, кинжалом во тьме; да, ” его голос мрачно понизился, “ и червями земли!”

“Но это безумие!” - воскликнул Гонар. “Ты погибнешь в попытке, которую планируешь – ты спустишься в Ад и не вернешься! Что тогда будет с твоим народом?”

“Если я не могу служить им, мне лучше умереть”, - прорычал король.

“Но ты даже не можешь добраться до существ, которых ищешь”, - воскликнул Гонар. “Неисчислимые столетия они жили порознь. Нет двери, через которую ты мог бы прийти к ним. Давным-давно они разорвали узы, которые связывали их с миром, который мы знаем.”

“Давным-давно”, - мрачно ответил Бран, - “ты сказал мне, что ничто во вселенной не отделено от потока Жизни – высказывание, истинность которого я часто видел очевидной. Ни одна раса, ни одна форма жизни, но каким-то образом тесно связана с остальной Жизнью и миром. Где-то есть тонкая ниточка, соединяющая тех, кого я ищу, с миром, который я знаю. Где-то есть Дверь. И где-то среди унылых болот запада я найду ее ”.

Абсолютный ужас наполнил глаза Гонара, и он отступил с криком: “Горе! Горе! Горе! за пиктов! Горе нерожденному королевству! Горе, черное горе сынам человеческим! Горе, горе, горе, горе!”

Бран проснулся в затемненной комнате и звездном свете на оконных решетках. Луна скрылась из виду, хотя ее сияние все еще было слабым над крышами домов. Воспоминание о сне потрясло его, и он тихо выругался.

Поднявшись, он сбросил плащ и мантию, надел легкую рубашку из черной сетчатой кольчуги и опоясался мечом и кинжалом. Снова подойдя к окованному железом сундуку, он достал несколько компактных мешочков и высыпал звенящее содержимое в кожаный мешочек на поясе. Затем, завернувшись в свой широкий плащ, он тихо вышел из дома. Там не было слуг, которые могли бы шпионить за ним – он нетерпеливо отказался от предложения рабов, которых римская политика поставляла своим варварским эмиссарам. Скрюченный Гром позаботился обо всех простых потребностях Брана.

Конюшни выходили фасадом во внутренний двор. Мгновение поисков в темноте, и он положил руку на морду огромного жеребца, проверяя ржание узнавания. Работая без света, он быстро взнуздал и оседлал огромное животное и направился через двор в тенистый переулок, ведя его за собой. Луна садилась, граница плывущих теней расширялась вдоль западной стены. Тишина лежала на мраморных дворцах и глинобитных лачугах Эборакума под холодными звездами.

Бран коснулся кошелька у своего пояса, который был набит чеканным золотом с римской печатью. Он прибыл в Эборакум, выдавая себя за эмиссара пиктства, чтобы действовать как шпион. Но, будучи варваром, он не смог сыграть свою роль с надменной официальностью и степенным достоинством. Он сохранил переполненные воспоминания о диких пирах, где вино лилось фонтанами; о белогрудых римлянках, которые, насытившись цивилизованными любовниками, смотрели с чем-то большим, чем благосклонность на мужественного варвара; о гладиаторских играх; и о других играх, где кости щелкали и вращались, а высокие груды золота переходили из рук в руки. Он сильно напивался и азартно играл, на манер варваров, и ему удивительно везло, возможно, из-за безразличия, с которым он выигрывал или проигрывал. Золото для пикта было просто пылью, утекающей сквозь пальцы. На его земле в нем не было необходимости. Но он познал его силу на границах цивилизации.

Почти под сенью северо-западной стены он увидел впереди маячившую огромную сторожевую башню, которая соединялась с внешней стеной и возвышалась над ней. Один угол похожей на замок крепости, самый дальний от стены, служил подземельем. Бран оставил свою лошадь стоять в темном переулке, бросив поводья на землю, и крадучись, как крадущийся волк, скрылся в тени крепости.

Молодой офицер Валериус был разбужен от легкого, беспокойного сна тихим звуком у зарешеченного окна. Он сел, тихо выругавшись себе под нос, когда слабый звездный свет, пробившийся сквозь оконные решетки, упал на голый каменный пол и напомнил ему о его позоре. Что ж, через несколько дней, размышлял он, все будет в порядке; Сулла не был бы слишком суров к человеку с такими высокими связями; тогда пусть любой мужчина или женщина насмехаются над ним! Черт бы побрал этого наглого пикта! Но подождите, внезапно подумал он, вспомнив: что насчет звука, который разбудил его?

“Тсссс!” - это был голос из окна.