Браслет из города ацтеков

И касики отступили, смирившись с нашим решением.

Не буду лгать, что со спокойными сердцами шли мы в город, о каковом слышали, будто он велик, как тысяча городов, виденных нами ранее. И многие говорили, что мы изрядно получили даров. Так стоит ли упрямиться? И не след ли проявить благоразумие и вернуться на Кубу? Но в упорстве Кортеса мне ныне видится рука Божья. Кто, как не Он, Едино великий, способен был сотворить подобное чудо и отдать детям своим этот богатый край?

Через несколько дней пути мы достигли ущелья, с которого начинались две дороги. Обе вели к Мешико. Мы выбрали ту, что вела на Тлалманалько. Она была безопасна, но шла через лес столь густой, что нашим индейцам с великим трудом удавалось расчищать путь. А многие из поваленных ими деревьев до сих пор лежат вдоль дороги. Когда же мы поднялись на кряж, пошел такой густой снег, что покрыл все в один момент. И люди, шедшие за нами, увидели в том недоброе предзнаменование.

Но как бы там ни было, мы достигли Тлалманалько, где нас уже ожидали послы от Мотекосумы. Он обещал ежегодно платить нашему императору столько золота, серебра и драгоценных камней, сколько он пожелает, но лишь при условии, если Кортес повернет назад. А за это Мотекосума готов ему заплатить четыре карги золота, а каждому из нас по одной.

И надо сказать, что Кортес весьма поразился этим известием, хотя вида не подал. А, наоборот, обнял послов и с великой охотой принял подарки.

– Мотекосума слишком великий сеньор, чтобы так часто менять свое мнение, – сказал он им через Агиляра. – Мотекосума слишком мудр, чтоб не понять, как сильно разгневается наш император, когда мы не выполним его приказа посетить Мотекосуму. А если же Мотекосуме не понравится наше пребывание в его столице, то мы сейчас же, по первому его приказу, уйдем оттуда.

И послы вынуждены были уйти. Надо сказать, что случай этот изрядно поднял наш дух, ибо мы решили, что если Мотекосума столь опасается нашего прибытия, то, стало быть, не так он и силен, как о том говорят. Следующий же день лишь подтвердил догадку.

Поняв, что повернуть нас не выйдет, Мотекосума вновь изменил решение и выслал нам навстречу своего племянника Какамацина. О его приближении нас известили гонцы, и мы все вышли приветствовать особу столь знатную. Прибыл Какамацин в золотом паланкине, который несли восемь сановников.

И когда паланкин опустили на землю, то сановники принялись выметать дорогу, дабы нога Какамацина не коснулась ни грязи, ни соломы.