Браслет с Буддой

Глава 13 Бойцы вспоминают минувшие дни…

– Привет, ребята! Ритка, все цветешь? По какому поводу пьянка? Неужели днюха? Нет вроде, была недавно. Ну-ка, признавайтесь, черти!

Высокий мужчина с волосами, собранными в пучок на затылке, обнял хозяйку дома, небольшую тонкую черноглазую женщину, и громко чмокнул в макушку. Как читатель уже понял, ее звали Рита. Была она женой Игоря Белецкого.

– Новую тачку обмываем, – сказал хозяин дома. – Молодец, что нашел время, а то сразу – занят, не могу, то-се! Сто лет не виделись. Дай я тебя облобызаю! Да отцепись ты от Ритки, охальник! При живом муже… Совсем стыд потерял!

От Белецкого пахло спиртным. Громкая речь, размашистые жесты – все говорило о том, что хозяин дома уже принял на грудь. Мужчины обнялись. Похлопали друг друга по спине, затопали по прихожей, сметая барахло с вешалки.

– Мальчики, мальчики, осторожнее! – закричала Рита. – Дом разнесете! Давайте в гостиную.

– Эд, ты? Сколько лет, сколько зим! – с дивана навстречу новому гостю поднялся представительный мужчина с залысинами.

– Славич! – тот, кого назвали Эдом, обнялся с мужчиной с залысинами. – Рад, рад! Все лысеем и толстеем, финансовый директор? – он похлопал мужчину по животу. – Деньги все уже заработал?

– Ты на себя посмотри, чучело! Богомаз несчастный! Почем опиум для народа?

– Как всегда. С учетом инфляции. Кстати, могу написать твой портрет, хочешь?

– Я что, мазохист, по-твоему?

– А кто? Супружница на сорок лет моложе – конечно, мазохист. Могу изобразить на пару, будешь вспоминать…

– Тебя, что ли?

– Ее! Когда сбежит.

Слава помрачнел и не нашелся что ответить. Белецкий хихикнул и закашлялся.

– Прошу всех за стол, садимся, а то в горле пересохло. Эд, угомонись!

Шумно усаживались, шумно двигали стулья. Эд упал около жены Славы Сонечки, хорошенькой молодой женщины с личиком славной кошечки; схватил ее руки, смачно чмокнул одну, другую.

– Солнышко! Свет очей моих! Я уже говорил, что люблю тебя? На хрен тебе этот старый… гм… финансовый директор? Давай сбежим!

Сонечка смутилась – она не умела подхватить Эдиков треп, – взглянула на мужа. Она была чужой в их спетой компании, их остроты, приколы и воспоминания из студенческих времен летели мимо – она просто их не понимала. Сказывалась разница в двадцать с лишним лет – другое поколение.

А Эд все не унимался.

– Чего-то ты грустная, солнышко! Славка забижает? Ты только скажи, я этому козлу мигом рог сотру! Тебя на руках носить надо, пылинки сдувать, поняла? Смотри у меня, Славич, достану. Иди ко мне, моя красавица! – Он привлек Соню к себе, поцеловал в макушку. Ему нравилось целовать женщин в макушку.

Соня затравленно взглянула на мужа. На лице Славы промелькнуло раздражение. Эд часто перегибал палку и в выражениях не стеснялся, ему обидеть человека – одно удовольствие.

– Ну-ка, убрал лапы! – сказал Белецкий. – Не твое, не трожь!

– Соня, не обращай внимания, – прокомментировала происходящее Рита. – Мальчики так шутят. Это у них чувство юмора такое. А наш Эдуард всегда был злюкой, его ни одна женщина не выдерживает, все сбегают.

– Не все, – возразил Эд. – Некоторых я сам прошу покинуть помещение. Завидую тебе, Славич, такую жар-птицу схватил за хвост… Смотри не выпусти, как тот парень из сказки.

– Эд, угомонись! – прикрикнула Рита. – Как говорится в рекламе, иногда лучше жевать, чем говорить. Давай жуй!

…Новый год они встречали здесь же, у Игоря и Риты Белецких. Их первый выход на люди…

Соня стеснялась до слез, не решалась рта раскрыть, отвечала односложно, да-нет-спасибо, и глазки опущены. Была уверена, что они ее осуждают. До сих пор Слава бывал у них со Светой, прежней женой. Соня была уверена, что Рита и Света дружат. До сих пор. И Света выложила ей про нее, Соню, всю ту грязь, которую однажды вылила публично, прибежав к мужу на работу. Ей донесли, что у Славы шашни со студенткой. После этого Слава наконец решился…

Она переводила взгляд с мужа, спокойного и немногословного, на хозяина, Игоря Белецкого – громогласного, самоуверенного, шутника. Он вдруг подмигнул ей, и она вспыхнула.

Ожидали третьего друга, известного художника Эда Кушнира; он прибежал всего на полчаса, царапнув щетиной, расцеловал Риту и ее, Соню, – сказал, одобряю, Славич, не ожидал такой прыти! Хлопнул по животу Белецкого, сказал, что тот заматерел, забурел, пузо… Позорище! Стареем, брат, одним словом. Сам же он был высокий, по-мальчишески гибкий, с темными насмешливыми глазами и длинными волосами, собранными в пучок. В затрапезных джинсах и белом свитере с широким воротом. С серьгой в левом ухе. Богема!

– Ты куда! – закричал Белецкий. – Не пущу! Ритка, держи засранца!

Они сцепились в шутливой драке.

– Славич! – позвал Эд. – Подмогни! Мы сейчас ему наваляем, этому гению сумо!

Слава улыбался, глядя на друзей.

Застывшая в напряжении Соня, сжав кулачки, рассматривала друзей Славы во все глаза. Они дурачились, шутили, но ей показалось, что было что-то едва уловимое, стоявшее между ними, некое напряжение и натуга…