Браслет Тигрицы (СИ)

— Боже! — стонет Алина. — Не верю, не верю что ты рядом! — она перекатывает меня на спину и садится сверху. — Ты такой реальный! — она ведет своими пальчиками по моей груди. Даже через рубашку эти касания обжигают кожу. Хватаю ее за ягодицы и сжимаю ладонями, сладкие булочки.

— Не думай сейчас ни о чем! — стягиваю ее майку. — Отдайся мне! — прошу, обхватывая ладонями ее талию — Позволь мне насладиться тобой! — руки двинулись вверх к ее манящим грудям. С каждым моим словом, ее дыхание обрывается. Она уже дрожит в моих руках. — Я так долго тебя искал! — веду носом по ложбинке меж ее грудей, постоянно вдыхая ее запах. — Устал… — сжимаю в ее объятиях. — Выдохся… — веду губами по ее шее, скуле, к уху. — Хочу просто быть рядом… — шепчу и прикусываю мочку. Я чувствую ее возбуждение, меня кроет от этого запаха. — Позволь, мне любить тебя!

— Я твоя! — стонет она. — Бери меня! — ее пальчики зарываются в мои волосы. — Бери быстрей, пока этот сон не закончился.

Остатки одежды летят клочками на пол. Она голая, голая подо мной. Я так мечтал об этом, так скучал по ее нежной коже. Не могу перестать касаться ее тела, мне кажется, я столько синяков ей оставил, хотя не знаю, проявятся ли они.

Когда я вошел в ее узкую киску, звезды посыпалась с моих глаз. Мы в раз застонали от удовольствия. Со стороны мы больше были похожи на зверей — на наших зверей, хоть они в прошлом вели себя сдержанно. Алина как и раньше кончила дважды, пока я дошел до пика. Вся копившаяся сперма выстрелила глубоко в нее, заполняя до краев. Хорошо что это сон, иначе, уверен, она бы забеременела после этой ночи.

— Люблю тебя! — шепчу в ее губы. — Не буду сейчас спрашивать, почему ты сбежала, — смотрю в ее глаза, — хочу чтоб ты отдохнула… — укладываю ее на кровать. — Спи малышка!

Спи!

Просыпаюсь в своём кабинете на полу. Тишина. Я один. Поднимаюсь с пола и ощупываю свое тело. Одежда на месте, но я до сих пор чувствую вкус ее губ у себя во рту.

Не может этого быть!

Мой лев спокоен. Я дышу полной грудью. Мне снова хочется жить.

Раздается стук в дверь. Еще вчера я бы злился на это, но сейчас мне самому охота подойти и открыть эту дверь.

— Темный! — голова Каролины высовывается из двери.

— Заходи! — зову ее. На ее лице расплывается широкая улыбка. — Вижу все получилось!

— Да, — выдыхаю я. — Как это работает? — интересуюсь я.

— Это просто ваш сон Тимур.

— То-есть она сейчас тоже спала?

— Определенно! — подтверждает она.

— Она будет помнить сон?

— Я не знаю! — она пожимает плечами.

— Спасибо! — искренне благодарю ее.

— Не за что! Но ты не обольщайся! — Каролина хмурится. — Имей в виду, она может заблокировать твой сон, поэтому не пугай ее.

— Ясно! Как часто я могу это делать? И могу ли делать это без тебя?

На данный момент этот вопрос сейчас самый главный.

— Пока не знаю, я лишь показала способ возможного общения. Если честно, я сама не знала, сработает ли это, но когда я услышала твои стоны… — ведьма улыбается мне.

Мне не стыдно за это перед ней, я бы повторил произошедшее среди тысячи свидетелей, лишь бы снова ощутить вкус губ своей жены.

Алина

Просыпаюсь в холодном поту, открываю глаза и вижу перед собой испуганное лицо Яна.

— Алина! Что с тобой? — взволованно спрашивает он.

— Что? — отрываю спину от кровати.

— Ты… ты стонала — его голос обламывается на последнем слове.

— Я что делала? — резко встаю на ноги.

Вспыхиваю от стыда, вспоминая эротический сон с Тимуром. Ощущаю влагу между ног и понимаю, что Ян тоже это чувствует.

— Извини! — шепчу и несусь в ванную.

Мне нужно привести себя в порядок. Нужно смыть с себя эту хлюпающую влагу между ног. Раздеваюсь и сватаю под струи воды, смывая с себя реалистичный сон.

Странно! Но я чувствую между ног приятную боль, будто я и правда пережила бурную ночь со своим мужем. И губы опухшие, как от поцелуев. Наверно во сне их кусала…

Но как-же хорошо!

Я себя чувствую очень хорошо…

С момента нашего приземления, моя жизнь омрачилась болью и страданиями. От меня практически не отходят ни Ян, ни тетя. Потому что, как и говорила Каролина — все усугубилось. С каждым днем становится все тяжелей и тяжелей.

Кровотечения из носа, конечно тетя сумела остановить, но вместо этого появились боли и спазмы в низу живота. Они порой не дают покоя и прекращаются тогда, когда руки Яна прикасаются ко мне. Он успокаивает меня, расслабляет. Без него я бы умерла от боли. Он мое обезболивающее.

Мне пришлось рассказать ему всю правду, потому что он вправе знать итог моей судьбы. Сказать, что он принял это как должное — значит, ничего не сказать. Он был в ярости. Каждую ночь я слышала его оглушительный вой. Он не мог смериться с этим, но не показывал свои истинные эмоции. Берег мою психику.

Я часто замечаю его искаженное болью лицо. Мало того я чувствую все его эмоции — он страдает, когда мне плохо. Но он моментально собирается и делает все, чтоб успокоить меня. Иной раз сама поражаюсь… вот но стоит в растерянности, а уже в следующую секунду я в его руках — выдыхаю с облегчением.