Браслет Тигрицы (СИ)

Как только мы заходим в гостиную, я замечаю лежащую на диване тетю Еву. Ее вид, говорит о том, что она очень сильно больна. Мы не виделись с ней лет пять, и в последнюю нашу встречу, она выглядела очень хорошо, чего нельзя сказать о ее нынешнем состоянии.

— Тетя, что с тобой? — подбегаю к дивану и встаю перед ней на колени. Меня беспокоит ее больной вид.

Ее кожа сухая и бледная, будто не насыщалась влагой долгое время. Синие круги под глазами, подчеркивают ее слабость, а холодные руки, и вовсе заставляет ужаснуться. Мне кажется, она вообще еле дышит.

— Алина, — хрипит она, — одень на меня свой браслет. — Просит тетя, и я перевожу взгляд на Тимура. Он быстро сокращает расстояние между нами и застегивает браслет на ее запястье.

Как только браслет оказался на ее руке — состояние тети резко изменилось. Ее щечки стали румяные, исчезли круги, глазки заблестели, температура тела определенно стала выше и как только она втянула глубокий вдох, тут же поднялась с дивана, уверенно всевая на ноги.

Что за…

Меня поражает резкая смена ее облика, вот она лежала больная на диване и не могла встать, а теперь стоит на своих ногах и почему-то сверлит Тимура своим пристальным, я бы даже сказала злым взглядом.

— Здравствуй Темный! — подает ему руку.

Мне становится не по себе. Она ведь даже не обняла меня, не поцеловала. Неужели она на столько изменилась с последней нашей встречи? Раньше она нацеловывала меня при каждой встрече, а сейчас даже не поздоровалась и сходу приступила к беседе с Тимуром.

— Здравствуй Ева! — хмурится Тимур — смотрю браслет, творит чудеса! — ухмыляется он.

— Есть немного, — вращает кистью, перекатывая браслет. — Чем могу помочь? — ее голос явно стал грубее. Тимур ей не нравится…

— Нам нужно узнать, есть ли способ защитить Алину от…

— Хочешь смерти ее партнеру? — перебивает тетя, не дав ему договорить. — От ее слов меня бросает в пот, а Тимур, явно не ожидая такой грубости, начинает злиться.

— Он должен умереть! — грубит он, сжимая кулаки. Напряжение между ними нарастают. Оно ощущается физически. Тетя смотрит от не него, то на меня и закатывает глаза.

— Есть один способ, — неожиданно сообщает тетя. — Только об этом я расскажу Алине — лично… — С каждым словом, тетя поражает меня все больше и больше. Она продолжает сверлить взглядом мою половину и добавляет. — Поэтому прошу оставить нас… — последнее слово произнесено на много громче, дав понять что по другому не будет.

— Нет! — сердится Тимур. — Я не оставлю Алину.

Тетя не слушает его и отправляется на кухню. Слышу как она наливает стакан воды и жадно глотает вожу. В квартире стоит гробовая тишина и сейчас меня отвлекает тяжелое сердцебиение Тимура. Я вижу, как он злится и мне тревожно его видеть в таком состоянии, но насколько я знаю тетю, она упрямая и не изменит своего решения.

Потихоньку подхожу к своему мужчине и беру его за руку.

— Тимур, пожалуйста, оставьте нас… — прошу его.

Папа молча выходит первым, и я снова удивляюсь, что мой отец ведет себя очень непривычно. Я привыкла его видеть серьёзным, отстаивающим свою точку зрения, а тут он словно пешка на доске — куда направят, туда и идет.

Тимур же не спешит выходить и задерживает свой взгляд на мне, словно изучает мои эмоции.

— Все будет хорошо! — успокаиваю его мысленно.

Он нежно целует мой лоб и, сдаваясь выходит из квартиры. Как только за Тимуром захлопнулась входная дверь, тетя начала сокращать расстояние между нами.

— Ну, здравствуй Алина! — она протягивает руки, чтоб обнять меня, а я же начинаю ругать себя за то, что плохо подумала о ней.

Хоть я и не часто ее видела в последнее время, я все равно чувствую привязанность к ней, ведь она меня нянчила и обращалась со мной как с дочерью. Давала советы, покупала подарки, всегда интересовалась моими увлечениями и успехами. Часто обнимала, потому что понимала, что я нуждалась в женском внимании.

— Здравствуй! — ступаю в ее объятия. Вспоминаю те ощущения, когда была маленькой, как мне было легко с ней, мы могли болтать часами просто так.

Когда она отстраняется, то начинает оглядывать меня с ног до головы.

— Ты очень похожа на свою мать! — ее глаза улыбаются.

Мне приятно это слышать, приятно осознавать, что частичка ее красоты передалась мне. Я видела ее лишь на фотографиях, и поверьте, она на них просто — красотка. Мы часто смотрели с Максом семейный альбом, и там даже есть фото, где она беременная мной.

— Она была для меня самым родным человеком, — продолжает тетя — и это не удивительно, ведь мы родились с ней в один день, с интервалом всего в пять минут, — она прочищает горло, прежде чем продолжить рассказ. — Твоя мама старше меня, ты знала об этом? — спрашивает она, а я не понимаю, к чему она клонит, они ведь не родные. — Вижу в твоих глазах непонимание, — вздыхает она, а затем подходит к окну и облокачиваясь на подоконник, смотрит вниз с высоты 15-го этажа.