Браслет

       По сохранившемуся кое-где дорожному покрытию, которое язык не поворачивался назвать асфальтом, двигались, а, вернее будет сказать, преодолевали полосы препятствий, бэтээры и разных мастей автомобильная техника. Из окон буквально каждого автомобиля торчали стволы огнестрельного оружия, частенько пускавшегося в ход по делу и без дела. Звучали разухабистые выкрики и славословия в адрес какого-то деятеля, наверное, вождя этих распоясавшихся обезьян.

       Короче говоря, народ изволил ликовать.

       Только вот по какому поводу?

       И вообще, из-за чего весь сыр-бор?

       И как далеко простирается это безобразие?

       Мне, как летуну со стажем, пришла идея взглянуть на этот вопрос шире, с птичьего, так сказать, полёта.

       - Это как? - мгновенно напряглась моя Настя.

       Памятуя, что высоты она боится панически, я пояснил, что в качестве летательного аппарата мы можем использовать любое транспортное средство.

       - Надеюсь, внутри автомобиля ты будешь чувствовать себя комфортно?

       - А при чём тогда птичий полёт?

       - Ну! - усмехнулся я самодовольно. - Разве мы не волшебники?

       Она только недоверчиво прокашлялась и крутанула головой. Я воспринял это как знак согласия.

       - Пойдём! - Я взял её за руку и потянул за собой.

       Метрах в пятидесяти от нас, возле здания, некогда носившем гордое название "Горисполком", а теперь представлявшем жалкую развалину, кое-где ещё сохранившую следы былого великолепия, собралась толпа громко спорящих бородатых мужиков. Тут были и военные, и гражданские. Разговор вёлся на чеченском языке, круто замешенном на русском мате, и сопровождался отчаянной жестикуляцией, доходящей порой до рукоприкладства.

       Несмотря на мой необычный наряд (мне как-то не пришло в голову сотворить себе что-нибудь приемлемое по земным меркам - так и ходил в том серебристом комбинезоне), на нас не обратили ни малейшего внимания. Даже когда я открыл дверь ближайшего "джипа" и вежливо попросил освободить машину водителя, ожидающего, как видно, одного из сцепившихся военачальников, тот и ухом не повёл.

       - Э, дядя! - толкнул я его в плечо, теряя терпение. - Оглох, что ли?

       Бородатая физиономия повернулась и у меня под носом оказался короткий ствол неизвестно откуда вынырнувшего автомата.

       - Ну? - буркнула физиономия и из-под густых бровей уставились два хищных белка, налитых кровью.

       - Вовка!!! - взвизгнула Настя. - Не надо!!! - И, вцепившись в рукав, стала тянуть меня прочь.

       Всё верно. Не надо. С таким экземпляром разговоры вести - только время терять.

       Не говоря больше ни слова, я взглядом открыл дверь с его стороны и пальцем указал направление. Грузный бугай послушно сорвался с места, будто его ветром сдуло. Трепыхая в воздухе ногами, он тяжело брякнулся о соседнюю таратайку. Попытка принять вертикальное положение не увенчалась успехом и он медленно сполз по капоту на землю, успев при этом дать очередь из автомата, который так и не выпустил из рук. Спорщики, что стояли неподалёку, мгновенно затихли и, как по команде, повернулись в нашу сторону.

       - Ну, слава Богу! - сказал я, мило улыбаясь и запихивая Настю в машину. - А то даже обидно - ну никакого внимания!

       Я послал им воздушный поцелуй и юркнул в кабину. Получилось так, что Настя оказалась на месте водителя. Она растерянно посмотрела на меня и, тыча в руль указательными пальцами обеих рук, произнесла страшным шёпотом:

       - Но я же не умею!..

       - А от тебя и не требуется, - улыбнулся я. - Сиди и наслаждайся жизнью!

       Экспроприированный нами "джип" легко оторвался от земли и взмыл в небо. Только ради того, чтоб полюбоваться произведённым эффектом на бывших владельцев автомобиля, я развернул машину и на небольшой высоте сделал пару кругов над их головами, едва не зацепив при этом остатки фасада. Реакция благодарных зрителей не заставила себя ждать: вспышки на поверхности силового пузыря, окружавшего теперь наш транспорт, показали, что пролёт оценён по достоинству. Чтобы ещё поддразнить солдафонов, я дотянулся до сигнала и несколько раз надавил на него. После чего развернул машину на запад и, рассекая воздух, рванул вперёд.

       - А знаешь, - весело сказал я, - мне нравится! - Потом заглянул Насте в глаза и спросил: - Как ты? Не страшно?

       Она покосилась через окно вниз, на землю, и робко улыбнулась:

       - Не очень...

       Я положил ей руку на колено и ласково провёл по нему: - Не боись, моя хорошая, высоко подниматься не буду...

       Лукаво сощурясь, она проследила путь моей руки и деловито одёрнула подол платья:

       - Ну нет, мой милый, сначала ты мне всё-всё расскажешь! Мне надоело ходить в потёмках!

       Я с сожалением вздохнул:

       - А что тут рассказывать?

       Короче говоря, следующие десять-пятнадцать минут, а, может, и больше, я обстоятельно вводил её в курс дела: где я был, что делал и как меня угораздило во всё это вляпаться.