Браслет

       - Ну... - смутился я. - Как "чего"? Чтоб мы - того!.. с облучением не баловались...

       - А больше ты ничего не припоминаешь? Про благодарность вышестоящих органов забыл? Или для тебя это уже фигня? Привычно, мол?

       - А!.. вот ты о чём... - вздохнул я. - Заслуги особой тут не вижу. Если помнишь, сам драпал во все лопатки, как заяц!

       - Да какая разница? - продолжал ёрничать Санька. - Главное, что наверху замечена твоя скромная персона. Замечена и отмечена.

       - Ерунда это всё... - вяло сопротивлялся я.

       - Нет, ну ты посмотри! - хлопнул Санька по коленям, обращаясь к Насте. - Не могу никак расколоть его насчёт хаванины! Может, у тебя получится?!

       Я, никак не ожидавший такого разворота, изумлённо промямлил:

       - Так бы сразу и сказал...

       И перед нами тут же возник стол со снедью.

       - Ну, ясное дело! - фыркнула Настя, тоже с аппетитом принимаясь за еду. - Ему не напомни, он год не будет ни есть, ни пить. И ни спать! - хитро покосилась она на меня.

       Намёк, естественно, я понял, но мне стало неловко по другой причине. Действительно, когда это мы ели в последний раз? Да ещё утром, по-моему. А сейчас какое время суток? Бог его знает: на этой планете всё едино. Солнце намертво приколочено гвоздями к одному месту.

       Дай-ка вспомнить... Вот, когда с чеченами воландались, земное Солнце стояло ещё высоко, точно помню...

       - Кстати, о птичках, - будто догадавшись, о чём я думаю, сказал Санька. - Ты так и оставишь тех бедолаг помирать, или помилуешь?

       - Ничего им не сделается! - небрежно отмахнулся я. - Стена постепенно сама истает.

       - Ага! Запрограммировано?

       Я молча кивнул.

       - А я, - проворчала Настя, - давила бы их, как тараканов!..

       - Тебя бы, - хехекнул Санька, - да министром по делам национальностей! Уж ты бы развернулась!.. Откуда такая кровожадность? Им и так, я извиняюсь, страху в задницу нагнали - на всю жизнь хватит!

       - Да-да! - брезгливо скривилась Настя. - Горбатого могила исправит! Завтра же за старое возьмутся! Ведь у них не жизнь, а лафа: ни пахать не надо, ни сеять. Пальнул пару раз из автомата и бери, чего душа пожелает!

       Мы с Санькой удивлённо переглянулись.

       - "Во как сильно беспокоють треугольные дела!" Истинные чуйства-то когда прорезались!

       - А я их и не скрывала никогда. Просто случая не представлялось.

       - Не могу понять, - в свою очередь удивился я. - С чего бы тебе их ненавидеть? Ведь всю жизнь "под крышей" деда прожила, а говоришь так, будто от них такого натерпелась!

       - А разве мало я от них натерпелась? - холодно сказала Настя и в глазах её появилось выражение, заставившее меня прикусить язык. - До шестнадцати-то лет я в детдоме провела. Вкусила, знаешь ли, всю прелесть бытия... - Она немного помолчала, справляясь с волнением, и вдруг с напускной весёлостью прощебетала: - Да ладно, мальчики! Не будем о грустном. Как-нибудь в другой раз... Кстати, о родословной! Ты ему говорил, какая у меня фамилия?

       - Нет, - удивлённо пробормотал я, в который раз поражаясь резкой перемене её настроения. - Как-то всё недосуг...

       - Что-то диковинное? - вежливо предположил тот, озираясь по сторонам.

       - Другова! - торжественно провозгласила Настя.

       Санька чуть не подавился:

       - Родственница, что ли?

       - Вот и я задал ей тот же вопрос, - сказал я, наблюдая за его манёврами. - Однако не тешь себя надеждой: всего лишь... Да чего ты крутишься? - наконец, не выдержал я.

       - Ищу, чем бы руки вытереть. Корабль, знаешь ли, без удобств...

       - Всего-то? - хмыкнул я и в его брезгливо растопыренных руках оказалось шикарное махровое полотенце. - Говорить надо!.. - назидательно произнёс я, но, увидев выражение его лица, остановился на полуслове: - Чего опять?

       - А попроще ничего нет? Совестно как-то такими руками...

       - Полотенце съёжилось и превратилось в простой кусок белой тряпки.

       - Сойдёт?

       - А то! И дышится намного легче, - с хитрой усмешкой смял он податливый материал. - А то взял моду пыль в глаза пускать!.. Так вот, значит, как? - продолжил он, как ни в чём не бывало, прерванную тему. - Значит мы с вами, сударыня, сёстрами доводимся?

       - Вовсе нет! - с удовольствием рассмеялась она. - Однофамильцы и не более того!

       - Жаль... - равнодушно отозвался Санька. - А не кажется ли вам, господа несостоявшиеся родственники, что мы отвлеклись от темы? - И довольно основательно! - поддержал я.

       - Ну, так пора и за дело браться! - сказала Настя, вставая с кресла и сладко потягиваясь. - Пока ещё кто-нибудь с благодарностями не нагрянул. Да и засиделись мы...

       - Ну, это смотря что делом называть... - ответил я, уничтожая следы трапезы и скользя взглядом по её ладной фигурке.

       - А разве на Земле мало забот? - хитро посмотрела Настя через плечо. Мой взгляд, конечно, не остался незамеченным.

       - А как же?.. - начал было Санька, но, увидев, что встрял не вовремя, только едва шевельнул рукой: ладно, мол.

       - Что? - одновременно спросили мы с Настей.

       Он отвёл глаза и сдержанно хохотнул:

       - Уже забыли! Ну, дела!

       - Не мути воду, - с сожалением оторвал я взгляд от вожделенных округлостей. - Говори открытым текстом: чего мы ещё забыли?

       Санька развёл руками:

       - Ну как "чего"? Местное население!