Браслет

       Я сидел перед экраном и изнывал от невозможности что-либо изменить. А толстозадые тётки никак не могли насытиться обществом друг друга. Я жёг их глазами, внушая необходимость скорейшего возвращения по своим квартирам. И вот, наконец, Бог услышал мои молитвы. Дверь захлопнулась, поглотив одну из толстух, а вторая, переваливаясь из стороны в сторону, словно утка, медленно стала спускаться этажом ниже.

      *****

       Я включил звук и, как только гулко хлопнула дверь внизу, прошептал:

       - Сезам, откройся!

       И выпрыгнул на лестничную площадку. Кнопка звонка Настиной квартиры почему-то не работала и я тихо постучал. Послышались тихие шаги за дверью и знакомый голос, дрожью отозвавшийся у меня в коленках, спросил:

       - Кто там?..

       Чтобы не привлекать внимание не в меру любопытных соседей, я сосредоточился и ответил мысленно:

       "Настенька, это я, Володя!"

       Ну, насчёт соседей я, конечно, напрасно тешил себя надеждой. Тётка, что предыдущие пять минут, показавшиеся мне вечностью, вкупе со своей подругой донимала меня своим присутствием, неусыпно бдила на своём боевом посту. Не успела Настя открыть свою дверь, как она, не взирая на критическую массу своего тела, птичкой выпорхнула на площадку и, скорчив, как ей, видимо, показалось, приятную мину, жеманно прощебетала:

       - Ах! Это не к нам?..

       Ещё бы мне к вам не хватало!

       Естественно, меня тут же сфотографировали, сделали обмеры и оценили стоимость мою и букета. Однако я и ухом не повёл.

       Настя ахнула, открыв дверь.

       - Можно? - с трудом выглянул я из-за букета.

       Она только молча отступила в глубину прихожей. А я переступил через порог, захлопнул ногой дверь и протянул цветы Насте. Её лицо зарделось:

       - Ка-ки-е ро-о-озы!..

       Она бесстрашно прижала к себе букет, ничуть не страшась уколоться, и утопила в нём своё лицо, вдыхая аромат:

       - А запах!..

       Я указал на дверь позади себя и тоже шёпотом спросил:

       - Это что за грымза?

       Она подняла голову. Глаза её были прикрыты в блаженстве и она не сразу поняла, о чём идёт речь:

       - Грымза?..

       - Ну, там, - я ткнул через плечо большим пальцем. - Соседка.

       - А... - Глаза её прояснились и в них отразилось чувство досады: - Это Ирина Николаевна. Штатный шпион.

       - Я так и понял. Насилу дождался, когда они трепаться перестанут. Только я к дверям, а она опять нарисовалась.

       - А чего же ты... - Она рассеянно кивнула на мою руку с браслетом. - Мог бы прямо сюда...

       Я пожал плечами:

       - Да неудобно как-то...

       Она опустила лицо в цветы и тихо сказала:

       - А я тебя ждала... - При этом она сильно покраснела, будто среди роз расцвела ещё одна. - Мне было так страшно одной...

       Боже! До чего она была хороша!

       Я совсем потерялся.

       - Правда?.. - И душа моя затрепетала, словно телячий хвост.

       Она вдруг засуетилась:

       - Ой, чего же это мы? На пороге... Проходи!..

       Я обрадовано стал стаскивать с себя куртку. Настя прошла вперёд и занялась цветами. Я чуть ли не на цыпочках вошёл в комнату, будто боясь кого-то потревожить. Всё было по-прежнему. Только на столе аккуратной стопочкой красовались мои пластинки, подаренные вчера Настей, а на одном из кресел лениво развалился Лори, совсем как домашний кот. Увидев меня, он скорчил недовольную рожицу.

       - Привет, Лори! - помахал я ему как можно дружелюбнее.

       - Сам "привет"!.. - огрызнулся он и, соскочив с кресла, скрылся за дверью соседней комнаты, не забыв прихватить по пути несколько конфет из вазы на столе.

       - За что он меня так невзлюбил? - спросил я Настю, когда она появилась из кухни, бережно неся перед собой букет в красивой вазе.

       - Кто?

       - Лори.

       - Ах, Лори... - улыбнулась она рассеянно, не сводя глаз с цветов. - Не обращай внимания. Ревнует, наверное...

       - Ревнует? - поразился я.

       - Ну да, а что тут странного? У нас никогда гостей не бывало, жили мы замкнуто. Я да дед. - По лицу её пробежала тень. - А ты здесь человек новый, и он это очень болезненно воспринимает. К тому же, - она повернулась ко мне и хитро прищурилась, - по его понятиям ты должен купить его расположение.

       - Вот те раз! Это как же?

       - Ну... Угостить чем-нибудь сладеньким. Хотя, по-моему, он и так уже сладкого переел.

       Я рассмеялся:

       - Путь к сердцу Лори лежит прямиком через его желудок!

       - Ну да, ну да! - Она игриво покосилась на меня, склонив голову на плечо: - В этом вы с ним похожи. Ты ведь тоже сладкоежка. Я про тебя многое знаю! - Она шутливо погрозила мне пальчиком.

       - Да-да, конечно...

       Я отвёл глаза. Меня ужасно смущало соображение, что за мной давно и пристально наблюдали, а я, мало того, что не догадывался об этом, так ещё и вёл себя не лучшим образом. Особенно, когда обнаружил в своей квартире следы пребывания неизвестного благодетеля. Эти воспоминания не вызывали во мне ничего, кроме стыда и досады. Досады на самого себя. Ведь все мы наедине с собой ведём себя далеко не так, как на людях. Все мы - грешники. Хоть по мелочи, но у каждого есть что скрывать. То, что для посторонних глаз совсем не предназначено.

       А Настя, будто и не замечая моего замешательства, продолжала давить на больную мозоль: