Брат-2 (СИ)

— А ведь я предупреждала, что будет плохо. — раздался откуда-то сбоку голос Полюшки, отчего и так паршивое настроение сделалось еще хуже. — Игры с магическим истощением никогда и никому не шли на пользу. Нельзя заставить организм работать на износ, когда он находится на грани и впоследствии не получить ответный удар. Так что теперь лежи и наслаждайся.

— Вот я и лежу. — буркнул в ответ Виктор.

— И наслаждаешься? — участливо поинтересовалась лекарь, но нотки ехидства в ее голосе не услышал бы разве что глухой.

— Наслаждаюсь. — отозвался артефактор и перевернувшись на бок, прикрыл голову подушкой, чтобы никого не только не видеть, но и не слышать.

Впрочем, полежать в изоляции ему не дали. Сперва была сорвана с головы подушка. Затем не менее безжалостно с тела было сорвано одеяло. А после и сам недовольный всем вокруг артефактор был сдернут с кровати и подгоняемый метлой, вышвырнут из больницы. Ему даже не позволили повидаться с сестрой, лишь сообщив, что она уже пошла на поправку и сейчас спит.

— Госпожа Полюшка, а что это с господином Виктором? — посмотрев вслед сгорбленной фигуре, медленно удаляющейся от больницы, поинтересовалась Венди, шефство над которой взяла лекарь всея фей. — Еще вчера он был совершенно другим.

— Морально перегорел. — тяжело вздохнула лекарь. — Это одна из сторон той платы, что ожидает каждого дурня не задумывающегося о собственном здоровье. Виктор был слишком ослаблен после сражения и вытряс из меня эликсиры, придавшие ему сил, чтобы привезти тебя сюда. Но за все в жизни приходится платить. Он получил то, чего желал, и теперь настало время расплаты.

— А может я смогу ему помочь?

— Ты и так выложилась на полную, Венди. — погладив по голове с трудом держащуюся на ногах девочку, едва заметно улыбнулась лекарь. — Да и не поможет тут волшебство. Но ты за него не переживай. У Виктора имеется отличное "лекарство" от апатии. Главное, чтобы она смогла правильно понять состояние своего благоверного и не принялась устраивать ему разнос за недавние "геройства". Впрочем, Мира — девочка умная и должна разобраться что к чему. А то, что у него все тело ноет и болит — так пусть это будет уроком на будущее. Помучается недельку, глядишь, умнее станет.

По причине отсутствия какого-либо угла, куда можно было бы приткнуться, покинув больницу, Виктор направил свои стопы в подвал гильдии. К тому же ему зверски хотелось есть, а денег с собой не было ни одного драгоценного, так что многочисленные кафешки, где можно было бы, забившись в темный угол, посидеть в одиночестве, шли дальним лесом.

В отличие от центрального зала их уютного теремка, где постоянно царило веселье, лилось рекой пиво и никогда не смолкали разговоры, подвал восточного крыла встретил его угрюмой и угнетающей атмосферой. Слишком многие из его согильдийцев оказались на больничных койках. А те, кого выперли из больницы, обработав незначительные раны, большей частью либо еще не проснулись, либо решили остаться дома. Спустившись по лестнице, он насчитал всего десяток знакомых лиц во всем зале, половина из которых, впрочем, уже была не с ними после весьма длительного и близкого общения с дарами бога Бахуса.

— Как ты? — подойдя к остановившемуся у лестницы Виктору, который в настоящий момент напоминал лишь блеклую тень самого себя, прижалась к нему Мира.

— Как-то никак. — прислушавшись к себе, тихо ответил тот. — Когда будем хоронить наших? — не зная, что еще сказать, поинтересовался Виктор.

— Сегодня вечером. Макао уже все организовал.

— Понятно. — тихо произнес Виктор, продолжая обнимать Миру, словно спасательный круг, не позволяющий ему ухнуть в пучину отчаяния еще больше.

— Пойдем, покормлю тебя чем-нибудь. — слегка отстранившись от Виктора, потянула она его за собой. — А то ты своим урчанием в животе сейчас всех разбудишь. — предприняла Мира робкую попытку пошутить, но не увидев на лице любимого даже намека на хотя бы легкую улыбку, лишь тяжело вздохнула. Прекрасно помня, как плохо ей было самой, когда произошла трагедия с Лисанной, она представляла себе, какого сейчас приходится Виктору. И пусть по заверениям Полюшки состояние здоровья Эльзы заметно улучшилось, она то знала, какое отчаяние просыпается внутри, когда прямо на твоих глазах убивают столь близкого человека и ты при этом не можешь поделать ровным счетом ничего.

Пройдя, как на поводке, вслед за Мирой к одному из столов, Виктор в ожидании обещанного обильного питания принялся индифферентно рассматривать лежащие тут же два десятка тел, на головах которых то и дело вздрагивали хедкрабы его производства. В любой другой момент это, несомненно, заинтересовало бы артефактора. Но сейчас ему было начхать абсолютно на все. И даже забившийся в угол и непрестанно вздрагивающий от любого шороха железный убийца драконов, еще недавно бывший грозой и гордостью гильдии Призрачный Фантом, не вызывал у него никакого интереса. Дрожит себе кто-то в углу — и пусть дрожит. Каждому, как говорится, свое.