Брат

Вернулся с чайником, но Лёшу решил не напрягать, ничего не сказал про разговор с соседкой. Пользуясь случаем, выдал Саше обещанный червонец за посредничество. Он обрадовался ещё больше и предложил:

– Ребята, поехали на точку, посмотрим, какой там сейчас товар толкают! Серёга, может, себе что купит.

– Саш, ты не понял, мой папа не в типографии работает, он деньги не печатает. Я тоже не сплю с дочкой миллионера. Кончились деньги, тебе последние отдал.

– Что купил? – поинтересовался Алексей.

– Батя денег дал, одеться на выпускной, так я джинсы себе взял.

– Здорово! Фирма какая?

– «Левис», – сообщил я. – Бешеные бабки на них потратил.

– Правильно! – одобрил Саша. – Костюм только на выпускной нужен, а джинсы хоть каждый день носи. Я чего еду? Мне дали толка́нуть женские сандалии. Настоящий бундес! Меньше полтинника точно не отдам!

– На точке толкать опасно, – весомо заявил Лёша, даже не знающий, где такие точки находятся. – Менты повязать могут, или покупатели кинуть захотят.

– Меня не кинут! Есть одна штучка с ручкой! Показать? Только вы никому…

Парню больше хотелось показать, чем нам посмотреть. Он откуда-то, чуть не из-за пазухи, вытащил маленький, блестящий револьвер.

– Пугач? – поинтересовался Лёша.

– Настоящий! Калибр, правда, маленький. Пять выстрелов.

– Самоделка?

– Ну и что?

– Как что? Вдруг при выстреле ствол разорвёт?

– Не разорвёт, я пробовал. И охотничьи мелкокалиберные патроны подходят.

– Саш, зачем оно тебе надо?

– Ты, Серёга, здоровый, на свои кулаки надеешься, но против двоих-троих тоже не отобьёшься. Зато покажешь такой ствол, пальнёшь, хоть и в воздух, народ сразу сбежит. Хотите, с продавцом сведу?

– Не! Я сесть боюсь. Даже за хранение срок дают…

– Как знаешь.

Лёшу револьвер заинтересовал, но покупать такой он забоялся. Я сразу отказался. Чувствую, надо знакомство с Сашком сворачивать, у него действительно что-то с головой не в порядке. Доставать ствол и показывать малознакомым людям… Подумаешь, вместе в больнице лежали. Вот тот же Лёша, чую, не всё про себя рассказывает. Оно и правильно – зачем посторонним знать лишнее?

Дальнейший разговор перешёл на извечные общечеловеческие ценности, то есть на девушек. Мне рассказали – Нине я не понравился. Хотя она согласилась, что время провела «ничего», но больше в гости не приедет. Вера приедет завтра вечером, но не ко мне, а сразу к Саше. Света могла бы приехать с Лёшей, но её мама против. Говорит, пусть жених к ним на выходных приезжает, а то его толком и разглядеть не удалось.

Посидели с ребятами, поговорили. Что интересно, пили только чай – Саша сильные лекарства пьёт, а Лёша, если выпьет, встать не может – внутричерепное давление. Зато дымит, как паровоз. Посидели, пообщались, договорились как-нибудь встретиться, и разошлись. Мне же ещё с Янкой заниматься. Хотя туда ехать рано, можно что-то полезное сделать. Например, выбросить лишние вещи. Саквояж стоит оставить, а вот чемоданчик совсем непрезентабельный вид имеет, его точно на помойку. Только не надо в открытую нести, вдруг его соседки видели у тёти Поли, вопросы начнутся. Разломал фибру и вместе с опустошённым ридикюлем завернул в газеты. Не поленился, сходил на помойку через два двора, только там выбросил тюк. А то вдруг чего.

Когда поехал к маме, прихватил разборный ломик из инструментов и рабочую одежду. Думаю, сегодня вечером они пригодятся.

Когда у Янки был, пока мамы нет дома, предложил заниматься у меня. Там нам никто мешать не будет. В ответ получил: «С ума сошёл! Ты что обо мне думаешь?!» Была, конечно, мыслишка про поцелуи, но раз нет, так и нет. Пришлось, как обычно, за закрытой дверью, при родителях, опасливо ловя малейшие шорохи из соседней комнаты, целовать нежные, податливые, тёплые губы. И получать по рукам, когда они пытаются дотронуться до чего-то запретного. Как хорошо быть юным!

Темнеет часов в семь, так что после занятий поехал на станцию Плющево. Сел на Курском вокзале. Телогрейка, грубые кирзовые ботинки, брезентовая сумка в руках – типичный рабочий, возвращающийся после смены домой. Обычное дело, никто на меня не обращает внимания. Час пик кончился, народу прилично, но на моей остановке выходят немногие.

Чуть пройти к усадьбе Кусково, и я на месте. Я в рабочей одежде, телогрейка, она лучше всякого паспорта. Если спросят «что делаешь?», отвечу – «велели». Словом, решаю не обращать внимания на возможных прохожих, собираю лом, на один конец привинчиваю гвоздодёр, на другой зубило. Примеряюсь, ставлю лопатку гвоздодёра под конус, изо всех сил нажимаю и… чуть не падаю. Силу не рассчитал, конус не выдержал и слетел, видать, еле держался. А я ещё немного бы, и навернулся, инерция штука такая.

Смотрю – в трубе небольшой алюминиевый молочный бидон стоит. Грязный. Вытащил его, убрал в сумку, вместе с разобранным ломом, и сбежал обратно на станцию. Повезло. Никто не помешал. Единственный косяк – надо было конус на место поставить, тогда долго могли не заметить, что труба вскрыта. Но не возвращаться же, правда?