Брат Андрей, 'Божий контрабандист'

Но, когда он рассказывал о том, что делают миссионеры по всему миру, его опавшее лицо оживилось. Было совершенно очевидно, что больше всего он гордился миссионерской школой в Глазго, в Шотландии, и ее учителями, многие из которых работали без оплаты. Там были профессора богословия, экзегетики и других академических дисциплин, но среди преподавателей были также строительные рабочие, слесари и электрики, потому что студентов готовили создавать церкви там, где их никогда раньше не было. Но это, сказал он, было не главное. Основной целью школы было следующее - воспитать из студентов истинных христиан, насколько это возможно.

Как только я вернулся в Витте, я пошел к Кесу. Мы решили прокатиться на велосипедах в польдерах. Вопросы Кеса были острыми и практичными: он спрашивал так, словно завтра готов был все бросить и записаться в школу. Сколько нужно платить за обучение? Когда начинается следующий учебный год? Какие требования к знанию иностранных языков? Мне это было не очень интересно, поэтому я не спрашивал. Я дал Кесу адрес штаба WEC в Лондоне и стал ждать новостей, которые, как я знал, обязательно услышу. И конечно, через несколько дней Кес сказал, что подал заявление в школу Глазго.

Так как у Кеса уже было какое-то образование, его приняли практически сразу. Теперь, когда я возвращался с фабрики Рингерса, меня ожидала дома куча его радостных писем из Глазго, в которых он описывал свою жизнь, предметы, которые изучал, открытия в христианской жизни, которые он делал. Я уже пробыл на фабрике дольше, чем обещал мистеру Рингерсу. Было очевидно, что эта школа WEC подходила и для меня.

И все же я тянул. Казалось, все было против меня. Мне не хватало знаний Кеса. У меня была больная лодыжка - я мог скрывать это от других, но факт оставался фактом. Как я могу быть миссионером, если мне больно пройти всего один квартал!

Но хочу ли я быть миссионером или это просто романтическая мечта, которую я придумал себе? Я часто слышал, как Сидни Уилсон употреблял слово "промолить". Он имел в виду пылкую и неотступную молитву до тех пор, пока не получишь на нее ответа. Я тоже решил попробовать "промолить" свой вопрос. Однажды, в воскресный сентябрьский день 1952 г., я ушел в польдеры, где мог громко молиться, не боясь быть услышанным. Я сел на берегу канала и начал просто разговаривать с Богом, как мог бы говорить с Тиле. Я проговорил все время, пока в деревне пили кофе и курили сигары, весь воскресный день до вечера. И все же я так и не понял, точно ли я знаю, что уготовал мне Бог.

"Что это, Господи? Что меня держит? Какое оправдание я нашел, чтобы уклоняться от того служения, которое Ты предназначил мне?"

И там, на берегу канала, я вдруг получил ответ. Мое "да" Богу всегда имело продолжение в виде "но". "Да, Господь, но у меня нет образования". "Да, Господь, но я хромой".

И тогда на одном дыхании я сказал Богу "да". Я сказал это совершенно иначе, чем раньше, без какого бы то ни было подтекста. "Я пойду, Господь, сказал я, - неважно, приняв ли посвящение в духовный сан, или поступив в школу WEC, или оставшись работать на фабрике Рингерса. Я пойду куда угодно, когда угодно, как Тебе угодно. И начну с этой самой минуты. Господь, когда я сейчас встану с этого места и шагну вперед, можно просить Тебя считать этот шаг моим первым шагом на пути к полному послушанию Тебе? Я назову его шагом повиновения".

Я встал. И сделал большой шаг вперед. И в тот же момент ощутил острую боль в хромой ноге. Я с ужасом подумал, что вывихнул больную лодыжку. Очень бережно я поставил увечную ногу на землю. Но что это? Я мог стоять на ней совершенно спокойно. Что случилось? Медленно и очень осторожно я пошел домой, но по пути мне на ум вдруг пришел один стих из Писания: "И когда они шли, очистились".

Сначала я не мог вспомнить, откуда этот стих. Затем я вспомнил историю о десяти прокаженных и о том, как по пути к священникам, как повелел Христос, произошло чудо: "И когда они шли, очистились".

Неужели? Неужели я тоже исцелилсп?

В тот вечер я должен был присутствовать на вечернем богослужении в шести милях от Витте. Обычно я садился на велосипед, но тот день был особенным. В тот день я решил всю дорогу на собрание идти пешком.

Я так и сделал. Когда пришла пора возвращаться домой, мой друг предложил подвезти меня на мотоцикле.

"Не сегодня, спасибо. Думаю, я пройдусь пешком".

Он не поверил своим ушам. Моя семья также не могла поверить, что я в самом деле был на том собрании, потому что они увидели мой велосипед стоящим во дворе и решили, что я остался дома.

На другой день на шоколадной фабрике я провожал после собеседования каждого вновь принятого сотрудника до его нового места работы, хотя раньше всегда оставался сидеть в своем кресле. Где-то ближе к полудню моя лодыжка стала чесаться, и когда я потер старый рубец, через кожу проступили два стежка. К концу недели надрез, который так никогда и не заживал по-настоящему, наконец закрылся.