Брат берсерка (СИ)

   Губы Свальда были рядом с её губами, и короткие выдохи проходились по щеке Нежданы теплыми касаниями. Только после каждого выдоха – снова холод по коже…

   – Замерзла, - упрямо сказала Неждана. - Вот и греюсь об тебя.

   Она полагала, что Свальд после такого рассердится – но тот лишь улыбнулся. Велел:

   – Засунь руки мне под рубаху. Согреешься.

    затем поцеловал.

   Целовал он долго, словнo пробовал её рот на вкус – и никак не мог распробовать. У Нежданы уже голова закружилась, а Свальд то покусывал ей губы, то проходился по ним языком. Притиснул к себе ещё крепче…

   Она ощущала тепло его тела сквозь одежду. То ли холод, стоявший в опочивальне, разогнал все разумые мысли, то ли слезы недавние так её ослабили – но хотелось лишь одного. Чтобы Свальд и дальше обнимал, не отпуская.

   И Неждана сделала то, чего не следовало делать. Сама в ответ коснулась языком его губ. Уж потом потихоньку начала согреваться, и от его тела, и от поцелуя, который все никак не кончался.

   Свальд наконец вскинул голову. Оставил в покое её губы – теперь сладко ноющие, вспухшие. Отловил ладонь Нежданы, закинутую ему на спину, сам засунул себе под рубаху.

   Неждана ощутила под пальцами твердый живот, неровный, в тугих жилах. Свальд, ничего не говоря, ладонями прошелся по её телу поверх рубахи. Добрался до ягодиц, торопливо задрал подол, стиснул оголившиеся бедра.

   Пробурчал, поглаивая обеими ладонями ягодицы – и бесстыже дотягиваясь кончиками пальцев до складок между ног, нахально, щекочуще касаясь её в том месте:

   – У тебя ноги холодные. Все никак не согреешься?

    следом он убрал руки. Отодвинулся, стянул с себя рубаху. Закопался в складки покрывала, стаскивая штаны. Дернул подол рубахи на Неждане ещё выше…

   И придвинулся, вжимая в её живот уже торчавшее, окаменевшее копье. Торопливо опрокинул Неждану на спину, навалился, прошептал:

   – Раздвинь колени. И согни.

   Она послушно сделала то, что Свальд сказал. Тело его исходило теплом, а постель снизу ещё не согрелась…

   Свальд навис сверху, свободной рукой поймал её ногу, подхватив под коленом. Жесткая ладонь скользнула вниз, к щиколотке, он зачем-то стиснул её ступню. Прижал к своему бедру, твердому, уже горячему. Приказал хрипловато:

   – Так и держи. Побуду для тебя пока печкой.

   Затем рука его накрыла одну из грудей. Пальцы нашли сосок, прикрытый рубахой, сжали, погладили. Грубое полотно прошлось по коже, тревожа и почему-то заставив ощутить тепло – мягко плеснувшее и по груди, и по животу.

   Неждана, вздохнув, притиснула и вторую ступню к его ногам. Замерла под ним с раздвинутыми и задранными коленями – хоть и бесстыже, а хорошо…

   Навершие мужского копья елозило по низу её живота. Каменно-жестко тыкалоcь в кожу. Свальд быстро поцеловал её, выдохнул:

   – Ты что-то долго молчишь, Нида.

   – Боюсь не угодить, - прерывисто, потому что сердце стучало уже часто, пробормотала она.

   – Выпорю, – со смешком пообещал вдруг он. - За то, что плакала из-за меня…

   – В другой раз, как только уйдешь из крепости, плясать начну, - уже задыхаясь, пoобещала Неждана. – От радости.

   Свальд фыркнул. И резко убрал руку с груди.

   А в следующее мгновенье скользнул чуть ниже, устраиваясь поудобнее. Не спеша двинулся вверх, входя в её тело.

   Копье его показалось Неждане таким налитым, что она прогнулась под Свальдом, обхватив его и руками, и ногами. Ощутила легкое сожаление, когда он выскользнул – и содрогнулась, когда он снова втиснулся в неё.

   От каждого его рывка телo все больше наполнялось звенящей пустотой, а низ живота заплывал горячей давящей тяжестью, бившейся внутри в такт его толчкам. И было хорошо. Так хорошо, что Неждана вцепилась ему в спину, а под конец застонала…

   Свальд, излившись, обмяк. Уткнулся носом в подушку рядом с её ухом, пробормотал, отдышавшись:

   – У меня на спине следы останутся от твоих ногтей.

   Неждана откликнулась не сразу. щё пару мгновений плавала в сладком, нежном удовольствии, ворочавшемся в теле – и только потом выдохнула:

   – Тяжело тебе со мной приходится, ярл Свальд. То нос от меня не уберег, то спину...

   ука, лежавшая поперек её груди, вдруг пoтяжелела. Придавила к кровати так, что даже дышать стало трудно.

   – Я об этом забыл, – тихо сказал Свальд, не двигаясь с места. - И ты забудь.

   Его рука тут же перестала давить. Неждана обрадовалась – значит, забыл. А потом смутилась. И впрямь, зачем напоминать ему об этом? К чему подтыкать?

   – Хорошo, – негромко ответила она, решив, что извинения сейчас будут для него ещё обиднее, чем её слова.

   Свальд вдруг глубоко вздохнул. Перекатился на бок, дернул Неждану за собой, поворачивая и прижимая к себе. Прошептал сонно, закинув на неё вольготно и руку, и ногу:

   – Как проснешься, разбуди меня. Мне ещё за конунгом ехать…

   Она молча кивнула, прижимаясь щекой к его груди – широкой, твердой. Потом спoхватилась, что лучше бы ответить вслух. Прошептaла тихо:

   – Хорошо.

   – Вот ты и стала покорной, Нида… – уже дремлющим голосом пробормотал Свальд.

   На этот раз Неждана промолчала, потому что сказать было нечего. Да и поспать ему следовало перед дорогой.

   В печке, чей бок торчал из бревенчатого простенка справа от двери, вовсю трещал и гудел огонь…