Брат болотного края

— Мы тут с Феклой остались. Матушка… — Сбилась под тяжелым взглядом брата, продолжила: — Матушка к поляне пошла тебя у леса вымаливать.

Демьян досадливо поморщился. Этого только не хватало. Каким бы чудом ни вернулся, а приписывать свое спасение паршивой ведьме он не желал.

— Остальные где? — спросил он, ожидая услышать, что все спят, одну только Стешку оставили сторожить его сон, вот они с Феклой и сидят в горнице, слушают ночь.

Но сестра вдруг всхлипнула, прижалась к его плечу лбом. От неожиданности Дема застыл, потом осторожно погладил вздрагивающую спину Стешки, та зарыдала еще отчаяннее.

— Чего стряслось-то?

Худая спина задрожала, тонкие косточки проступили под кожей, хоть бери и считай. Но Демьян с силой оторвал Стешку от себя и посмотрел ей в глаза. Соленая вода заливала их предчувствием большого горя.

— Матушка увела Степана в лес… — выдохнула она, шмыгнула раскрасневшимся носом. — Тетка с Олегом за ней пошли. И девка пришлая, та, что ты в лесу нашел. Она с ними.

Дема вдохнул раз, вдохнул другой, заставил мысли разогнать ленивое движение. Спятившая ведьма увела младшего сына на лобную поляну, чтобы вымолить его, Демьяна, жизнь у леса. Для обычного человека это все показалось бы набором пустых слов. Но зверь, спящий в Деме, насторожился, поднял уши, глухо зарычал, приготовясь к драке. Спятившая ведьма забрала мальчика, чтобы отдать его болоту взамен другой жизни. Жизни своего единственного сына. Жизни нового Хозяина.

— Сука!

Демьян зарычал, вскочил на ноги и чуть было не упал, но Стешка подхватила его, удержала, откуда только силы в этом тонком тельце нашлись?

— Давно они ушли?

— Не очень.

Значит, есть еще шанс успеть, остановить беду, задушить эту гнусную дуру, спасти маленькую жизнь.

— Я пойду. — Дема отстранился, шагнул к двери.

— Ты на ногах еле держишься… Не ходи. Жутко тут. Останься со мною, Дема, пожалуйста… — несмело пробормотала Стешка, а когда Дема бросил на нее злой взгляд, потупилась и отступила. — Прости, Хозяин, твое право, иди…

И слова ее, тихие, покорные, хлестко ударили Дему по лицу. На тебе, на! Такой же ты, как отец твой, живешь по праву силы, не умеешь ценить заботу и доброту. И любовь сестринскую, отважную, не просящую ничего взамен, тоже ценить не умеешь. Да и не достоин ее такой зверь, как ты.

— Прости… — пробормотал Дема, жар хлынул на щеки. — Стешка, милая, прости… Но там беда.

— Ничего-ничего. — Снова всхлипнула, вытерла нос рукавом. — Если надо, ты иди… Я у окошка посижу.

Демьян шагнул к ней, чуть не упал, но осторожно обнял сестру, поцеловал в ромашковую макушку, та доверчиво затихла в его руках. Маленькая, почти ему незнакомая, но родная.

— А давай вместе пойдем? — предложил он.

— Нельзя Феклу одну оставлять. — Замотала головой, отстранилась, посмотрела бездонными озерными глазами, улыбнулась чуть заметно. — Ей из дому не выйти, помнишь?

Демьян помнил. Тех, кто был спасен великим чудом, отвоеван у леса да мертвой воды, легко потерять безвозвратно. Выйдет Фекла за порог, услышит, как тянет через лес свою песню спящий на дне озера, и пойдет к нему. Вспомнит, что почти успела стать его невестой, и не удержат в роду ее Батюшкин наговор да кровавая ворожба.

— Я вернусь. И всех приведу, — шепнул Дема и погладил сестру по нежной щеке. — Тетку Глашу, и брата, и Степушку. Все хорошо будет, веришь?

Стешка.

Свеча, оставленная на столе, слабо мерцала в глазах Стешки, но она больше не плакала, привычная верить обещаниям Батюшки. И когда Демьян вышел из дома, не обернувшись на последней ступени крыльца, и когда скрылся в чаще, по-звериному быстро проскользнув родовую поляну, Стешка верила, что он вернется и все будет хорошо.

Она осторожно вошла в дом, прикрыла за собой тяжелую дверь и долго стояла, вглядываясь в молодые глаза деревянного старца, который должен был защищать их род, да не сдюжил. Шорох в девичьей комнате ее не напугал. Пусть Фекла и лишилась разума, но тело ее оставалось сильным. Сестра любила кружить по комнате, беззвучно напевая что-то. Подходила к окну, рисовала на стекле невидимые знаки. Словом, жила так, как умела. Но открыть дверь, повернув ключ в скрипучем замке, Фекла не могла.

Только щелчок все равно раздался, и Стешка вскрикнула от неожиданности. На пороге стояла Фекла. Рыжая коса растрепалась, платье смялось, но взгляд больших глаз показался Стешке чистым, осмысленным.

— Сестрица?

Фекла всем телом подалась на ее зов, сморщилась, словно попыталась вспомнить что-то, но лицо тут же разгладилось, губы дернулись и растянулись в улыбке.

— Феклушка? — Стешка боялась поверить в то, что видит, но сердце ее уже трепетало от радости. — Фекла!

Бросилась к сестре, обняла ее за плечи, обвила руками, прижалась щекой к щеке, омывая их слезами.

— Сестричка моя, милая… — шептала она, не в силах оторваться от Феклы. — Вот же радость! Вот же счастье! Лес тебя вернул! Услышал молитвы!

Фекла продолжала стоять, она позволила обнимать себя, но сама не отвечала на объятия, только Стешка этого и не заметила. Как умеют лишь чистые души, она вся отдалась счастью.