Брат, держи удар!

Ничего необычного. Просторная камера. Железные койки в два яруса. Мест много, но все они заняты. Свободное место только у параши. Классический вариант.

Запашок соответствующий. Немытые тела, вонючие носки. Атмосфера угнетающая. Спертый воздух, чей-то чахоточный кашель в углу возле окна. Десятки пар глаз — взгляды злые, равнодушные, сочувствующие.

Посреди камеры в проходе между нарами грубо сколоченный стол. За ним четыре крепких парня. В картишки перебрасываются.

В камере душно — игроки в одних майках. Видно, как размалеваны их тела. Расписная блатота…

Никита мог иронизировать сколько угодно. Но только в душе. Нельзя, чтобы насмешка прорвалась наружу. Ребята могут не понять насмешки…

В дерьмовое место он попал. Есть, конечно, «номера» и много хуже. Те, которые метра на два ниже уровня земли. Но это для покойников. А Никита пока еще жив… Пока…

Блатари видели, слышали, как в камеру ввели нового постояльца. Те, которые сидели к нему спиной, обернулись, впились в него глазами-буравчиками.

— Кто такой? — грубо спросил один.

— Сто пятая, пункт второй…

— Погоняло?..

— В Бутырке Братом крестили. Девяносто третий год…

— Кто?..

— Король.

— Да ну, гонишь!

— Отвечаю…

— Король — это круто…

— Пацаны, мне бы присесть.

Свободное место только у «толкана». Но это при том, что кое-кто под шконками, на полу ночует. И под свободной койкой какой-то тип. В красном спортивном костюме. Рядом с ним на полу еще какой-то мурик сидит. Толстенький, губы пухлые. Майка на нем красная.

— Это, что ли, «петушиный» угол? — взглядом показал на них Никита.

Первое неписаное правило «прописки» — узнать, где место для «петухов». Чтобы не коснуться их ненароком. Иначе сам попадешь в число изгоев. Вмиг опустят. Может, и не опетушат, но «парашником» сделают. И на «крытке», и у хозяина будешь сортиры драить.

— А ты чо, «петух»? — громко выкрикнул второй блатарь.

Молодой, ранний. И чересчур прыткий. Только не тем способом авторитет себе зарабатывает. Думал, шутку его поддержат. Но нет, вместо смеха напряженное молчание. Все ждут, как новичок отреагирует на оскорбление.

Никита улыбнулся блатарю. Подошел к нему.

— Я не «петух», — с той же улыбкой покачал головой. Никто и понять не успел, как блатарь слетел со скамьи. Быстрый удар в переносицу швырнул его на пол.

— Ой-е! Е-е-е!.. — застонал блатарь. Попытался подняться.

Никита отступил назад. И не напрасно. Блатные повскакивали со своих мест. И все шагнули в его сторону. В глазах и угроза, и любопытство одновременно.

Они медленно надвигались на Никиту. Но не нападали. Буравили взглядами.

— Знаю тебя, — сказал один. — Тебя по «ящику» показывали. Никита Брат. Типа олигарх…

— Ты бабу завалил. Секретаршу свою, — добавил второй.

Никита — личность известная. Нет-нет да покажут по телевизору. А еще тюремная почта тут неплохо работает. Знает братва, что к ним с Петровки олигарха гонят.

Только никакой он не олигарх. Но не место и не время объяснять это.

— Это мои проблемы…

Никита не расслаблялся. Отслеживал обстановку. Готов был отреагировать на удар. Первым не бил — разжигать конфликт не в его интересах.

— Заревновал телку? — осклабился третий. И примирительно добавил: — Ничего, бывает…

— Урою гада! — заревел четвертый.

Оправился после удара. На обидчика с воем ринулся. Только браток из его же кентовки остановил его.

— Остынь, Молекула. Сам косяк упорол…

Никиту «прописали» в камере. Выделили ему место поближе к окну. Все-таки олигарх. Да еще самим Королем крещенный. Но на сближение с ним блатная кентовка не шла. Не признавала в нем своего. Впрочем, Никита и не настаивал.

Первые три дня прошли спокойно. Никита жил — не тужил. Ужасные условия содержания донимали его — не без этого. Но это терпимо. Куда хуже — заточка в бок или петля на шею.

Помимо блатных, в камере много «простых смертных». Один по пьяни голову кому-то проломил — за решетку его. Другой начальнику морду поделом начистил — тоже провинность. Третий — злостный неплательщик алиментов — ну это ваще. Ну и самый опасный преступник — это дядя Леша, за бабку заступился, когда ее мент дубиной с рынка гнал. Мент двух-трех зубов недосчитался, а дядя Леша недосчитается трех лет в своей жизни, а может, и на больший срок упекут. И воровская масть широко представлена. Один отвертку с завода утащил, второй жрать хотел — булку хлеба из магазина украл, третий у соседа курицу спер. И взяточник тут, а как же без этого. Участковый врач — у «доброжелательного» пациента пятьдесят рублей взял. Беспредел, в натуре.

Очень серьезные преступления — ничего не скажешь. А кто по мелочовке действует, те на свободе. Ну разве замочить пару-тройку бизнесменов по заказу — это преступление? А миллионов пять долларов из банка прикарманить — вообще пустяк. Взятку принять на пару «лимонов» баксов — ну тут дело к подвигу приравнивается. А кредит на миллиард «вечнозеленых» присвоить — это уже героизм чистой воды, надо забугорных буржуев на бабки поставить, чтобы им жизнь медом не казалась.