Брат, держи удар!

— Мы ж не святые…

— В пресс-хате меня грохнуть хотели?

— Да ну, ты что?.. Я ж тебе тогда сдуру фейс помял. Пришлось под прессовщиков подставлять…

— А если я тебе сейчас самому фейс испорчу?

Никита приставил ствол к затылку.

— Входное отверстие будет здесь. А выходное в районе левого глаза. Сам знаешь, выходное отверстие больше входного бывает. Испорчу ведь репу. Никакая пластическая операция не поможет. Хотя тебе-то будет все равно… Да и мне тоже…

— Я же сказал, не дури… Потом жалеть будешь…

— Где? На том свете?.. Неужели ты не понял, что мне терять нечего?.. Или ты не согласен?

— Человек живет надеждой…

— А ты мне даешь эту надежду?.. Нет, не даешь… Ты не хочешь, чтобы я вернулся к нормальной жизни. А раз так, пеняй на себя…

Никита шевельнул пальцем на спусковом крючке. Мент уловил это движение. Весь сжался.

— Эй, погоди!.. Я ни в чем не виноват. Я тебя не подставлял. Просто команда сверху была…

— От кого?

— Мой начальник велел из тебя признание выбить. Любой ценой…

— Так, это уже ближе к телу…

— Только и начальнику самому приказали…

— Кто?

— Да не знаю я. Честно, не знаю.

Никита вспомнил людей с большими звездами, которые приходили его арестовывать. До них так просто не дотянешься. Да и смысла нет. Вряд ли через кого-то из них доберешься до истины. Враг через посредников действовал. Примерно то же Светлов говорил во время последней их с Никитой встречи, в изоляторе «Матросской тишины».

— А какое у меня положение?..

— Хреновое… Я твоим делом больше не занимаюсь. Но знаю, что это ты пострелял тех парней…

— Каких парней?

— В том-то и дело, что никто этого не знает…Сначала в дачном поселке ты кучу трупов наделал…

— Погоди, какие трупы? Меня ведь самого там как бы убили…

— Это в газетах писали. Но мы что, лохи? Мы же все понимали… Только найти тебя не смогли.

— Плохо искали…

— Может быть… А потом еще одна горка покойников. Перед квартирой твоего друга-продюсера…

— Ничего не знаю…

— И даже не интересно узнать?

— Абсолютно.

— А кто эти парни, которых ты положил? Узнать не хочешь?..

— Да можно было б…

Действительно, это была бы ценнейшая информация. Парни в черных плащах. Вдруг менты знают, к какой группировке они принадлежат? Тогда нетрудно было бы вычислить врага.

— Не жди — не узнаешь, — ухмыльнулся капитан. — Документов нет, пальчиков в картотеке нет… Никто ничего не знает… Один живой был, да по пути в больницу склеился.

— Неужели никто не может трупы опознать?

— Может, кто-то и мог бы. Но трупов нет…

— Не понял…

— Из морга исчезли.

— Чушь какая-то… А фотографии?

— Фотографии тоже.

Серьезно относится к делу Враг. Хорошо шифруется, ничего не скажешь. Но как-то нужно сломать его шифр.

— Значит, трупы на меня списывают?

— Пока неофициально. Прямых доказательств нет.

— А инцидент в «Эсперанто»?

— Какой инцидент?

— Неделю назад там неувязочка одна была.

— Не знаю ничего…

Все ясно. Враг не стал афишировать кровавое событие в отеле. Пальба началась в рабочем вестибюле, дошла до административного этажа. Выстрелы бесшумные, гранаты не взрывались. Клиенты отеля ничего не слышали и тем более не видели. Они ничего не должны были знать об инциденте. Так бы решил Никита. И его противник рассудил точно так же. Ведь он считает «Эсперанто» своей собственностью — ему ли желать для него скандальной славы? Поэтому Враг сделал все, чтобы о трупах не узнал никто — ни клиенты, ни менты…

— Значит, трупы на меня вешают… А доказательства?

— А вот доказательств никаких. Это я заявляю точно… Но это ничего не меняет. На тебе труп Зайцевой висит. И побег…

— Это не побег. Я стал заложником.

— В принципе можно повернуть и так. Тут все от адвокатов зависит…

— А что от них не зависит?

— Труп гражданки Зайцевой… Так что правильно ты сделал, что в бега ушел. Может, за границей удастся скрыться… У тебя ведь есть тайные счета в заграничных банках?..

— Тебя это интересует?

— Меня много чего интересует…

— А деньги?

— Исключительно в размере должностного оклада.

— Шутник…

— Попробуй доказать обратное.

— Двадцать тысяч долларов…

— Ну что ты, я столько не получаю.

— Вот поэтому я предлагаю тебе разовое сотрудничество. Заметь, разовое…

— И что ты от меня хочешь?..

Враг смог вырвать у ментов трупы своих бойцов, фотоматериалы с места происшествия. Чем Никита хуже?..

— Хочу, чтобы ты жил… — Никита убрал пистолет. — Хочу, чтобы ты хорошо жил… И сам хочу хорошо жить… В общем, я хочу, чтобы ты уничтожил улику против меня. Пистолет, из которого убили Тамару, должен исчезнуть.

Брусникин кивнул.

— Есть такой вариант. Светлов меня просил. Я уже подходы пробил… Да только погиб Светлов. Царствие небесное…

— Кто его убил?

— Глухо, как в танке…

Ладно, со Светловым он разберется потом. А сейчас бы с собой разобраться.

— Ну так что, за вещдок берешься?.. Двадцать пять тысяч даю.

— Давай пятьдесят, и закрыли тему.

— Двадцать пять сейчас. Двадцать пять после того, как я буду оправдан.

— Фифти-фифти?.. Ладно, договорились…

— Срок три дня.

— Мало.

— Срок три дня! — отрезал Никита.

Для кого-то это мало, а для него слишком много.

— Пятьдесят процентов за срочность, — мгновенно среагировал мент.