Брат для волчонка 2 (СИ)

Эрг больше не пытался спровоцировать или поломать. Скорее наоборот, приучал к самостоятельным решениям.

Чаще всего он дремал в ложементе, исподтишка наблюдая за его работой. Но иногда вдруг открывал глаза и вглядывался настороженно.

Рэм не понимал: то ли Эрг бывал чем-то недоволен, то ли не мог оформить смутные подозрения, теснившиеся у него в башке, в конкретный вопрос.

Он смотрел-смотрел. А потом снова прикрывал глаза.

Иногда утром, пока Рэм маялся в ангаре и ждал своего вылета, его забирал Касим или Астахов.

Касим просто садился справа и давал отмашку: катайся, осваивай местность. И заваливался спать.

Астахов показывал, какие бывают поломки и баги техники.

Он же в последний день перед тестовыми испытаниями затащил Рэма в аномальную зону.

Звезды здесь были цветными. Фильтры собирали пляску лучей, искажали, вспучивали. Даже навигационный экран раздулся, словно пузырь.

— Этот Перри, он ненормальный, — морщился Астахов, ругая Эрга. — Я не знаю, зачем это тебе. Но он просил показать. Он верит, что тебя возьмут на крейсер.

— А вы? — Рэм не отрываясь смотрел, как «пузырится» экран. Он боялся признаться, что здесь просто красиво.

Может, и не нужно совсем, но не увидеть такой красоты…

— Я бы передержал тебя год на станции и послал документы в Академию армады. А там, глядишь, и война закончится. Но Эрг хочет, чтобы ты посмотрел аномальные варианты пространства. Ну, вот, смотри. Это — магнитная аномалия. Она неопасная, но зрительные галлюцинации тут забавные.

Рэм улыбнулся и коснулся экрана. Он был суммой волновых характеристик и на ощупь не изменился — слабое домагнитное напряжение.

— И ещё он просил присмотреться к тебе, — Астахов обернулся к Рэму и уставился на него прицельно. — Сказал, что нервничаешь лишнего. Но я никаких особенных «нервов» не замечаю. В чём дело, малый?

Рэм пожал плечами. С Астаховым он ощущал себя спокойнее, чем с Эргом, и всё тут.

Может, дело было в том, что мастер-сержант, завербовав его на Мах-ми, в каком-то роде ещё и спас?

Плюс он сроду не издевался, не шутил, не подкалывал.

Рэму с ним было почти комфортно. Будь ему 21, чтобы ничего не скрывать…

Ну почему вот так с этим проклятым возрастом? У него же всё получается! Даже Эрг им почти доволен.

— Ты чего надулся? — спросил Астахов, уловив, что мысли у курсанта совсем невесёлые. — Я ж тебя не ругаю. Если Эрг к тебе придирается, так и скажи.

— Да он вообще такой. Всех подначивает. Я привык, — решил немного признаться Рэм. — Но с вами как-то спокойнее.

— Ну, если всё нормально, — кивнул Астахов, — тогда запоминай, как ведут себя показания приборов в магнитной аномалии. Ничего страшного в аномалиях, как правило, нет. Но могут дезориентировать. Сбить с курса. Всегда смотри на показания навигационной машины — она самая надёжная.

— Но ведь и в ней эксполятор может сгореть?

— Верно, — кивнул Астахов. — Крайне редко, но и такое бывает.

— А в полевых условиях эксполяторы поменять можно?

— В теории можно всё. Не помню, чтобы приходилось кому-то, но запасные эксполяторы в техническом кармане есть.

Рэм покачал головой:

— Так не бывает: никто не меняет, а в ремкомплекте есть.

Астахов улыбнулся.

— Это нужно совсем в другом режиме летать, чтобы у тебя эксполяторы горели. С другими нагрузками на навигационную машину. Я ведь не пилот крейсера. Зато знаю все основные модели шлюпок и катеров, многие и сейчас в ходу на отдалённых планетах. Пилот крейсера — очень узкий спец, а моё дело — понимать общие принципы, особенности конструкций.

Рэм кивнул.

— Значит, есть ситуации, когда эксполяторы горят и их приходится менять прямо на ходу? — уточнил он.

— Есть, — согласился Астахов. — И есть пилоты вне категорий. Вот они и гробят машины. Выносят им мозг.

— Это плохо?

— Это иначе. Понимаешь, мир каждого из нас складывается из десятка знаковых вещей. Вот у Марвина есть его станция — это его мир. У тебя раньше был дом — и это как бы иное измерение, понимаешь? Вы с Марвином жили в разных реальностях. А потом тебе пришлось реальность менять. Вот так и пилоты крейсеров живут в реальности своего мира. У них — иные полётные задачи, требования, категории. Наверное, наша жизнь тоже кажется им странной. Нелогичной. У каждой реальности — своя логика. И нет какой-то общей логики для всех.

Рэм кивнул.

Он давно подозревал, что споры оттого и бывают такими горячими, что миры у людей в голове разные.

Вот даже юрист. Для Рэма он иррациональный враг. Но ведь и в желании юриста уничтожить мальчишку есть какая-то пока непонятная логика. Рэм ему чем-то мешает. Но чем?

— А Марвин не против, чтобы я остался на станции? — тихо спорил пацан.

— Да вроде бы успокоилась его паранойя, — не стал лукавить Астахов. — Денег ему, разумеется, хочется, но он не против и подождать. Год — это недолго. А если тебя возьмут в академию, администрат погасит долг за обучение из образовательного кредита.

— Я знаю, — улыбнулся Рэм. — Станция ничего не потеряет. Но ведь на продаже контракта можно ещё и заработать?