Брат герцога

На другой же день после своего освобождения Данилов явился в Тайную канцелярию в назначенный Иволгиным час, когда его можно было там видеть.

Иволгин, встретив его, и обрадовался, и удивился, и почти не поверил своим глазам. Он все-таки сомневался в честности Данилова, которая заключалась, по его мнению, в том, что тот должен выдать Чарыкова-Ордынского.

Он был доволен уже тем, что знал теперь о существовании маленькой двери в развалинах ограды, и никак не мог рассчитывать, что Данилов явится к нему вообще с каким-нибудь донесением, а о том, что это будет так скоро, и мечтать даже не осмеливался.

— Ну, что, паренек? — встретил он Данилова. — Новости есть какие или просто наведаться пришел?

Данилов остановился у двери, вытянувшись в струнку, по-солдатски. Он, видимо, считал уже теперь Иволгина начальством и твердо проговорил:

— Так точно, новости есть значительные. Ежели на хорошего охотника, да чтобы умненько распорядиться, так сегодня вечером красного зверя убить можно.

— Да ты не говори загадками! — остановил его Иволгин. — Ты дело говори. Какого зверя? Князя, что ли, Ордынского?

— А хоть бы его самого… Только, говорю вам, действовать надо осмотрительно, чтобы люди были верные, потому т ут несколько человек нужно.

— Да уж об этом ты не заботься. Что надо — сделаем. Говори только, что делать-то?.. Почему сегодня именно вечером?

Данилов, вытянув шею и понизив голос почти до шепота, начал докладывать:

— Сегодня вечером князь Борис Андреевич отправятся на свидание со своей нареченной женою, потому что записку от нее получили… На такое дело пойдет он один-одинешенек и оченно отуманен будет в мыслях, потому что о ней только и думает. Значит, уж ему ни до чего прочего дела не будет… Тут его и захватить можно будет.

— Неужели пойдет? И не побоится ничего?

— Ну, да он и так бояться ничего не станет, а при таком деле труса уж отнюдь не спразднует… Раз ему такая записка написана — он живой или мертвый, а придет на место.

— Ну, на место-то он не придет! — подхватил Иволгин. — На этот раз голубчик уже не уйдет от нас. Довольно, два раза дурака сваляли, на третий не упустим!

— Чего упускать? — подтвердил Данилов. — Нужно это дело оборудовать чисто.

Иволгин вынул табакерку, забрал большую щепоть табаку и с удовольствием втянул ее всю в нос.

— Ну, и куда же он пойдет? Где у них свидание будет?

— По приглашению ему идти следует в самый олуньевский дом, его там и ждать будут. С заднего двора, у калитки, будет девушка стоять, которая проведет его в дом. Так вот тут, вокруг этой калитки, удобные места, чтоб схорониться, существуют. Здесь нужно человек трех ребят здоровых, да мы, значит, с вами, итого пятеро. Как князь подходить станет, я подам знак — тут его и схватить надо… Только чтобы не зашумел, нужно полотенце иметь наготове, чтобы сейчас рот завязать.

Данилов, видимо, так старался, что не могло быть сомнения, что ему очень уж хочется заслужить прощение и вернуться в полк, как это ему было обещано.

— Ну а не лучше ли захватить князя на Васильевском острове, как он из дверки в сломанной ограде выходить будет? — спросил вдруг Иволгин.

Данилова передернуло.

— То есть как это из дверки? — переспросил он. Иволгин смотрел на него во все глаза.

Но Данилов всполошился только в первую минуту, когда ему дали понять, что знают и такое, что он считал тайною для всех.

Он сейчас же подтянулся и совершенно равнодушно произнес:

— Конечно, можно и на острову; только там он настороже будет, да и удобств там нет; там ему все ходы и выходы известны, а здесь он в новом месте будет.

Иволгин качнул головою, как бы желая этим сказать, что приятно иметь дело с толковым человеком, и, понюхав еще раз табаку, проговорил:

— Ну, ладно, будет!.. А уж полотенце я сам возьму. Так, значит, вечером ты сюда, что ль, придешь, чтобы вместе идти?

— Что ж, могу и сюда прийти, — согласился Данилов. — Только вы уж, как обещано, похлопочите, чтоб удовольствовали меня и насчет прощения, и в полк чтобы вернуться.

— Об этом не тревожься! Это уж как сказано, так и будет сделано. — И, вполне довольный Кузьмою, Иволгин отпустил его.

Вечером, когда стемнело, Данилов явился, как обещал, и они с Иволгиным и с тремя отборными переодетыми солдатами вышли на охоту за князем Чарыковым.

Вечер был холодный, сырой. Над городом стоял тяжелый осенний туман, благодаря которому Данилов со своими провожатыми незаметно подкрался к калитке олуньевского дома.

Местность была уединенная и тихая, и время было настолько позднее, что некому было из прохожих показаться тут. Данилов, видимо, осмотрел расположение раньше и прямо, как знакомый с местом, показал, куда спрятаться всем пятерым. Они засели и стали ждать.

Данилов спрятался в таком месте, что должен был лучше других и первым увидеть всякого, кто подходил к калитке.

Люди были привычные, знали свое дело и сидели смирно, не шевелясь, не подавая признаков жизни. Казалось, все было мертво кругом. Только изредка лениво качались оголенные уже от листьев ветки дерев.