Брат Гримм

Фабель внимательно вгляделся в лица своих сотрудников, отделенных от него стеклянной стенкой. Вся группа являла собой хорошо отлаженную машину, готовую двинуться по следам убийцы Паулы. Уже скоро он даст каждому из подчиненных специфическое задание и отправит их в разные стороны. Они будут трудиться до тех пор, пока не настанет час собраться вместе, чтобы принять окончательное решение. И именно на Фабеля ложилась задача обобщить все данные, возвысившись над отдельными деталями. От его решений, от точной координации всех элементов расследования будет зависеть успех или провал в поисках убийцы Паулы.

Фабель пытался не зацикливаться на этой стороне своей деятельности, поскольку она почти всегда казалась ему мучительной, а иногда — просто невыносимой. Бывали дни, когда он начинал сомневаться в правильности избранного им жизненного пути. Разве плохо быть преподавателем в каком-нибудь провинциальном университете? Или учителем английского языка и истории в одной из фризских школ? Если бы он пошел другим путем, то, возможно, удалось бы сохранить его брак с Ренатой, а по ночам ему не снились бы покойники.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Анна Вольф. Она выглядела мрачной, что заметно контрастировало с ее красивым лицом, ярко-красными губами и густыми тенями вокруг глаз.

Фабель вопросительно взглянул на девушку, и та ответила на немой вопрос начальства печальным кивком головы:

— Да. Паула Элерс пропала по пути из школы домой. Я порылась в базе данных и поговорила с людьми из Полицайдирекцион Нордерштедта. И возраст совпадает. Но есть одна деталь, которая выпадает из общей картины.

— Что именно?

— Как я уже сказала, ее возраст соответствует возрасту мертвой девушки… в данный момент. Но Паула Элерс пропала три года назад, когда ей было тринадцать.

Глава 4

19.50, среда 17 марта. Нордерштедт, северный Гамбург

На то, чтобы доехать от Полицайпрезидиума до Нордерштедта, обычно уходит не более получаса, но Фабель и Анна остановились в пути перекусить. Кафе «Растхоф» было практически пустым, если не считать двух посетителей — видимо, водителей тяжелого грузовика и большого фургона-панелевоза, припаркованных на улице рядом с кафе. Фабель довольно равнодушно посмотрел на шоферов — мужчин, как ему показалось, среднего возраста, но уже отягощенных пивным брюхом. Однако, проходя мимо них, Фабель увидел, что одному из водителей всего около тридцати. Вид бесцельно растранжиренной молодости произвел на Фабеля гнетущее впечатление. Кроме того, его настроение ухудшала мысль о предстоящем ему и Анне свидании с родственниками погибшей девушки. Им придется говорить не о растранжиренной молодости, а о краже юной жизни, разбившей и осиротившей семью. Из всех обязанностей, выпадающих на долю расследующего убийства детектива, его больше всего угнетала необходимость посещать семьи исчезнувших людей. Особенно в тех случаях, когда пропавшим лицом оказывался ребенок. В таких домах всегда присутствовал дух чего-то незавершенного. В большинстве случаев там царила атмосфера бесконечного ожидания. Все ждали, когда муж, жена, сын или дочь вернутся домой. Или появится вестник, который сообщит, что пропавший член семьи мертв. Именно в роли подобного посланца смерти и должен был выступить этим вечером Фабель.

Фабель и Анна заняли столик в глубине кафе, как можно дальше от водителей, чтобы их разговор никто не мог услышать. Анна заказала себе хот-дог и кофе, а Фабель — сандвич и кофе. Когда они окончательно устроились, Анна положила прихваченную из автомобиля папку на стол и развернула ее так, чтобы Фабель мог прочитать лежавшие в ней документы.

— Пауле Элерс на время исчезновения было тринадцать лет. Если быть точной, то она пропала на следующий день после своего тринадцатого дня рождения. Сейчас ей было бы шестнадцать. В записке сказано, что она жила на Бушбергервег в Нордерштедте, и это соответствует действительности. Жила она в десяти минутах ходьбы от школы и, как следует из доклада Криминальной полиции Нордерштедта, пропала в какой-то точке данного десятиминутного маршрута.

Фабель раскрыл папку, и ему с фотографии улыбнулась славная веснушчатая мордашка. Совсем ребенок. Детектив помрачнел. Его мысли вернулись к телу на песке, к лицу и бесстрастному взгляду лазурных глаз. Он попытался мысленно сравнить образы Паулы-девочки и Паулы-девушки, уже достигшей половой зрелости. В структуре обоих лиц было много общего, но глаза, кажется, различались. Вполне вероятно, что это всего лишь обычное различие между свойственными ребенку элементами гермафродитизма и женственностью зрелой девушки. Кроме того, разве не способны три года лишь Богу известных страданий изменить черты лица? Глаза. Фабель так долго вглядывался в мертвые глаза девушки на берегу Эльбы, что они стали казаться ему живыми. И вот теперь эти глаза снова его беспокоили.