Брат или сестра

— Машенька я, что хочешь, для тебя сделаю, буду всегда слушаться тебя, если ты хочешь, то навсегда останусь твоей сестрой.

Сестренка, жалобно посмотрев на меня, поцеловала в лоб, и, обернувшись к врачу, спросила его, — извините, пожалуйста, а нельзя моей сестренке лечиться дома?

— Молодой человек, не требуйте слишком многого, лучше успокойте свою сестру, а то мне придется применить силу.

— Ну как вы не понимаете, не может она здесь остаться.

— Что значит, не может?

— Не может и все.

— Молодой человек мне кажется, мы зря теряем время.

— Тогда я останусь вместе с ней.

— Это невозможно.

— Почему?

— Потому что больница это не санаторий. Здесь находятся люди, нуждающиеся в лечении.

— Значит, меня надо будет лечить, — спокойно ответила моя сестра.

— Молодой человек не мешайте работать, лучше займите чем–нибудь свою сестру или идите домой.

— Хорошо я попробую.

Маша повернулась ко мне, и, нервничая, произнесла, — не волнуйся Машенька, я сейчас что–нибудь придумаю.

Я же ни как не мог успокоиться. Тем временем сестренка присела ко мне на кушетку.

— Что? Что ты можешь сделать? — Подлил я масла в огонь.

— Ради тебя я все что хочешь, могу сделать, — жестко ответила сестра, с силой ударив кулаком по кушетке, на которой я лежал.

— Уже поздно, — проголосил я.

— Нет не поздно, — с этими словами моя сестра неожиданно поднялась на ноги, и, развернувшись со всего размаху, опустила свою руку на спинку стула. Да так сильно, что у нее в руке что–то хрустнуло, она громко вскрикнула, и тут же схватилась за руку. Увидев это, медсестра завопила не своим голосом, а я, наоборот, от неожиданности замолчал.

На крик медсестры к нам подбежал доктор, — что у Вас тут произошло?

— Он, — медсестра указала на мою сестру, — сломал себе руку.

— Как сломал? Зачем? — Удивленно спросил доктор.

— Не знаю, — пожав плечами, ответила ему медсестра.

— Молодой человек, что вы себе позволяете?

— Теперь вы оставите меня вместе с моей сестрой, — морщась от боли, но довольная собой произнесла моя сестра.

— Что ты вытворяешь мальчишка? — Разозлился доктор не на шутку, — я сейчас милицию вызову.

— Николай Иванович, какая милиция? Мальчишка руку себе сломал ради своей сестры, — быстро заговорила медсестра.

— Ладно, Верочка, успокойся, не буду я вызывать ни какую милицию, это я погорячился, — спокойно ответил Николай Иванович, — иди лучше, посмотри, что там у него с рукой.

Медсестра занялась моей сестрой, а про меня на какое–то время все забыли. Я, молча, лежал и наблюдал за тем, как она с доктором осматривает руку моей сестры.

— Ну что молодой человек могу поздравить, вы добились своего, придется мне Вас обоих оставить у нас в больнице, — ответил доктор после того как отошел к своему столу оставив нас наедине с медсестрой.

Только через полтора месяца нам с сестрой сняли гипс, и мы смогли отправиться домой, к тому же еще целый месяц находились дома. Поэтому когда наступил день нашего появления в школе, зима была уже на исходе. Наступил март месяц.

Многое изменилось в нашей с сестрой жизни, за это время, но я думаю, что все, что с нами произошло это не случайное происшествие, а закономерность.

Пока мы находились в больнице, мне часто вспоминался тот злополучный день, когда я так нелепо сломал себе руку, вернее мне помогли ее сломать. Что было бы, если бы я ее не сломал? Продолжал бы играть роль своей сестры. Но до каких пор продолжалось бы наше с сестрой переодевание? И к чему все это могло привести? Я просто представить себе этого не могу. Сейчас об этом даже вспоминать не хочется.

Я понимаю, что тогда мы были детьми, но, несмотря на это я думаю, что если бы не моя сестра, которая проявила завидную настойчивость в достижении своей цели, то еще неизвестно как сложилась бы моя жизнь.

Это сейчас, когда я пишу эти строки, я счастлива и довольна тем, что со мной произошло, а тогда находясь в больнице, когда нам наложили гипс и объявили о том, что сейчас разведут по палатам, я был в таком ужасном состоянии, что готов был провалиться сквозь землю. Но моя сестра, как всегда была на высоте, она, подойдя ко мне, шепнула на ухо, — когда устроишься, выходи в коридор.

— В какой коридор? — спросил я ее, ничего, не понимая.

— Наши палаты выходят в коридор. Твоя палата одиннадцатая, а моя двенадцатая. Так вот когда все уляжется, выходи в коридор.

— Зачем?

— Выходи там узнаешь.

— Откуда она узнала про палаты? — Подумал я, пока нас вели по многочисленным переходам больницы к нашим палатам.

В одиннадцатой палате, куда меня направили, находились четыре койки, одна из них как мне объяснили, была свободная. В палате никого не было.

— А где все остальные? — Спросил я медсестру, которая привела меня в палату.

— На процедурах, — коротко ответила она.

— Какая кровать свободна, — спросил я медсестру.

— Вот эта у окна.

Заправив кровать, она ушла, я же сев на кровать подумал, — сейчас придут девочки и все, для меня это будет крах.

Я сидел на кровати, оцепенев от страха. Одно дело, когда я ходил вместо своей сестры в школу, совсем другое дело оказаться здесь в больнице.

— Ты чего сидишь? — неожиданно услышал я.