Брат Иуда

— Так вперед!

Ученики образовали два ряда; те, кто был одет в фиолетовые туники, шагали во главе колонны; затем следовали синие туники, а вслед за ними голубые, зеленые, желтые, оранжевые и красные. Андуз шел впереди Учителя. Процессия вышла из храма, пересекла вестибюль и стала спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Андуз знал, что на его долю выпало суровое испытание. Он замерз и поэтому прижимал руки к туловищу. Он уже раскаивался в содеянном и внезапно вздрогнул, когда его соратники запели песнь. Но присоединиться к хору у него просто не было сил. Он и так с трудом переставлял ноги.

Солнце прогонит тьму…
Истина озарит землю и сердца тех,
кто принесет себя в жертву,
дабы возродиться в тебе, Митра,
единственный, несравненный источник
всех источников,
центр всех центров,
по ту сторону потустороннего мира…

Эхо повторяло слова песни. Мерцающие электрические лампы, словно маяки, указывали дорогу небольшому кортежу, сопровождаемому огромными тенями, которые скользили по стенам и по потолку. Изредка проход расширялся, и тогда можно было заметить заброшенные стеллажи для бутылок, с которых свисала паутина. Будучи хранителем имущества общины, Андуз уже несколько раз приходил сюда. Однако теперь он растерялся. Он вдруг столь явственно почувствовал собственное ничтожество, что начал задыхаться, и наверняка остановился бы, если бы Учитель не толкал его в спину. Да, он пробивался сквозь хаос видений. Этот подвал был не чем иным, как отражением бесконечно меняющегося лика иллюзорного мира. Он споткнулся о рельсы узкоколейки, когда-то служившей для перевозки ящиков шампанского, но Учитель подхватил его. К счастью, его бдительный покровитель всегда начеку. «Кем бы я был без него? — думал Андуз. — Обыкновенным бухгалтером, жалким человечком, тенью… Ах! Если бы и я смог стать его защитником! Но я ему докажу, что…»

Процессия остановилась. Впереди возвышалась глухая стена. Справа зиял лаз в подземелье. Андуз видел лишь его начало, но он знал, что скрывалось там в глубине, и сцепил пальцы, чтобы унять дрожь. Ученики молча расступились. Учитель приблизился к темному входу.

— Карл?

— Да, Учитель, — сказал голос.

— Можешь зажигать.

Красноватые блики заиграли на цементных стенах. Как-то странно зашелестела солома, словно ее топтали копытами, и сразу же послышалось хриплое дыхание. Учитель обратился к Андузу.

— Пробил час, — прошептал он. — Будь спокоен в момент превращения в самого себя… Мы помолимся за тебя.

Он возложил руки на плечи Андуза и заключил его в объятия. Потом друг за другом к Андузу стали подходить ученики. Они прижимали свою голову к его голове сначала с одной стороны, потом с другой… От Симоны Аламин пахло дорогими духами, от Каглера — табаком. Леа была столь нежна, что ему захотелось взять ее на руки. Он остался один в кругу посвященных. У его ног ступеньки уходили под землю. Он начал медленно спускаться, опираясь о стену. Лестница круто поворачивала и вела в крохотную каморку. Через небольшие отверстия в потолке просачивался серый свет. Помещение настолько пропахло стойлом, что Андуз старался как можно дольше задержать дыхание. Пот катился с него градом, как в сауне. Гигантская, как ему показалось, тень заслонила свет. Мощные копыта сотрясали потолок прямо у него над головой. Он даже пригнулся и поднял руки, приготовившись защищаться. Бык Митры!

Стреноженное животное хрипло заревело, и Андузу показалось, что крик ужаса вырвался из его собственной груди. До него этому испытанию подвергались другие ученики. Кастель утверждал, что все не так уж страшно, если не давать воли воображению. Но Жанна Беллем потеряла сознание. Нужно только все время повторять себе, что каждый день на бойни отправляются десятки миллионов животных, что планета истекает кровью животных, принесенных в жертву, чтобы прокормить людей. Следует помнить, что некогда жрецы, чтобы предсказать будущее или умилостивить богов, торжественно перерезали горло овцам, свиньям, священным коровам… А главное — нельзя ни на минуту забывать, что смерть не властна над нами, что в результате всеобщего переселения души обретают новые судьбы. И когда Андуз отправит на тот свет свою первую жертву, то он будет старательно думать именно о том, что смерть не властна над нами.