Брат Красной Вороны

Обсудив кутенаи после просьбы женщины, все согласились с тем, что они люди храбрые, добросердечные, благородные, щедрые на подарки в виде хороших лошадей, хорошо выделанных шкур животных, которые водятся в горах, сушеного камасса и биттеррута (съедобные клубни), и что стоит разрешить им провести с нами на равнинах еще одну зиму. Но приглашать их было ниже достоинства для Настоящих Людей. Пусть сами попросят разрешения поставить свой лагерь на нашей стороне и охотиться на наших бизонов; они, разумеется, получат столь ценное разрешение.

Большая трубка, сделав круг, вернулась наконец к фактору, и тот, убедившись, что она докурена до конца, выбил из нее пепел и воскликнул:

– Куй! Ит-си-нит-си!  (Вот! Она закончилась!) – фраза, которая означала, что все вопросы решены и можно расходиться.

Вожди стали расходиться. Когда они вышли, он велел мне задержать шамана, Три Медведя, и его жену. Когда они снова уселись, он попросил меня спросить ее, что не давало ее племени охотиться на бизонов в наших землях последние семь зим.

– Этого я не говорила, – ответила она. – Я просто сказала, что не видела их последние семь зим. Им тяжело приходится без бизоньих шкур, которые им нужны для одежды и прочих надобностей. Они часто переходят горы и охотятся на бизонов, но, насколько горды Настоящие Люди, настолько же горды и кутенаи. Они не любят просить разрешения на то, чтобы убивать животных, потому что считают себя равными жителям равнин. Поэтому охотятся они только по краю равнин, рядом с горами, и, добыв столько бизонов, сколько им нужно, уходят назад, на запад в свою страну.

– Где они обычно охотятся на бизонов? – спросил фактор.

– Там, где река Пузатая, или река Много Мертвых Вождей, или река Обрезанных Берегов, или река Двух Священных Хижин³ стекают с гор на равнину.

– Отлично! Это то, что я и хотел узнать, – сказал фактор, потом вручил Три Медведя связку табака и знаками показал, что беседа закончена.

Потом, когда те ушли, он сказал мне:

– Ты помнишь, мой мальчик, что я сказал тебе о том, что ты должен отправиться к пикуни еще на один год. Правда, когда я увидел, как ты полезен в торговом зале, я решил оставить тебя здесь. Но теперь я говорю: ты должен отправиться с пикуни и сделать все что сможешь, чтобы убедить кутенаи  зимовать вместе с пикуни, а весной прийти сюда и торговать.

– Я хочу пойти с пикуни! Я ненавижу этот торговый зал! Но найти кутенаи и сделать то, о чем вы сказали – как я все это сделаю?

– С помощью Одинокого Ходока ты сделаешь и больше. Этот вождь заботится о тебе больше, чем о собственном сыне, – ответил он и велел мне ложиться спать.

– Если вы не возражаете, я буду спать в вигваме Одинокого Ходока, – сказал я.

Он улыбнулся и кивнул в знак согласия, и я взял со своей койки одеяло, чтобы было чем укрыться, и вышел. Ночной сторож позволил мне выйти через маленькую калитку в ограде склада. До лагеря пикуни было около мили. Я добежал до его границы, потом пошел медленнее и завернулся в одеяло, чтобы на меня не напали большие, похожие на волков собаки. Час был поздний; почти во всех вигвамах, кроме нескольких, огни уже погасли. Было очень темно, но я хорошо знал, в каком месте большого круга расположены вигвамы клана Маленьких Накидок. Я прошел позади вигвамов кланов Одиноких Едоков и Жарящих Жир. За ними стояли вигвамы Маленьких Накидок, числом более ста, это был самый большой из двадцати четырех кланов племени. Немного в стороне от них, в том же круге, стоял большой вигвам Одинокого Ходока, сделанный из двадцати восьми бизоньих шкур. Я осторожно поднял дверной полог, вошел в вигвам, опустил полог, сделал два шага влево, коснулся края лежанки и толкнул спящего сына вождя и моего близкого друга, Красную Ворону.

– Старший брат, я пришел, – сказал я.

– Да. Что случилось?

– Ничего, все прекрасно. Мой вождь сказал мне, что я должен пойти на юг вместе с пикуни.

В задней части вигвама проснулся Одинокий Ходок.

– Что такое? Кто вошел? – спросил он.

– Это я! Я свободен! Я пойду на юг вместе с пикуни! – крикнул я.

– Ха! Это Поднимающийся Волк, мой белый сын! Я очень рад, что ты снова пойдешь с нами. Ты хорошо знаешь, что этот вигвам – твой дом. Ложись спать. Завтра поговорим, – сказал он.

– Да. Ложись рядом. Я очень хочу спать, – сказал Красная Ворона.

Я лег рядом с ним на мягкую лежанку из шкур, как делал это почти каждую ночь в течение целого года, и как собирался делать в течение следующего года. Я долго не мог уснуть –  думал о дальних путях, которыми мы пройдем, предвкушал приключения, которые нам предстоит пережить.