Брат мачехи. Моё лето без морали (СИ)

Я думала, Стас сразу же прижмёт меня спиной к стене, набросится, как сегодня вечером в туалете, а он медлит. Отходит на несколько шагов назад и скрещивает в замок руки.

- Приказывайте, мой господин... - чувствую, как кровь горит. Тело в своей стихии. Ждёт его повелений, томится, как ласковая кошечка в клетке.

- Сумочку на пол, Рина.

Вот и первый приказ. Совсем невинный, но я уже заведена. Между ног приятно скользит, когда я наклоняюсь, чтобы опустить клатч на ковёр.

- Задери платье. - Боже! Как же я люблю этот тон. Командный, вкрадчивый, твёрдый. С возбуждающим придыханием.

Выполняю, надеясь, что в отеле есть утюг и я смогу привести завтра в порядок смятый атлас.

- Повернись ко мне спиной! Ближе к зеркалу. Ноги шире, Рина! - Стас тяжело дышит и в следующую секунду я чувствую, как по моему позвоночнику проскальзывает ледяная, твёрдая поверхность. Лёд. - Шире, ноги, Регина! Ещё... Спусти трусики...

Тороплюсь выполнить его приказ и путаюсь кроссовками в мягком, бежевом кружеве.

- Я недоволен твоим поведением... Ты - маленькая, бессовестная беглянка! Почему ты исчезла прошлым летом? - ледок постепенно тает и теперь он совсем небольшой и почти круглый. Прижат пальцами Стаса к моей попке. Ровно в том месте, где она разделяется на две половинки.

- Ну... мы же договорились... что мирно разбежимся... - начинаю оправдываться я. Это ощущение ледяных капель на огненной коже совсем все мысли путает.

- Договорились. Но ты должна была слушаться своего господина, а не самовольничать! Я тебя не отпускал! - он действительно рассвирепел. Или нет?

- Простите, мой господин. Вы правы. Я ослушалась и это непростительно.

- Верно. И твоя маленькая попка обязательно понесёт за это наказание. Суровое, Рина! У меня много накопилось за этот год.

Нажим. И льдинка ныряет в моё анальное отверстие. Резко втягиваю воздух и, развернувшись, падаю перед ним на колени:

- Пожалуйста! Не надо! Сжальтесь, мой господин! Умоляю! Я сделаю, всё что скажете... - отличная ты актриса, Ринка! Знаю, что его такие мольбы заводят до чёртиков. Наверное, даже посильней самой порки. И я не могу не доставить Стасу этого кайфа. Целую штанину брюк и впервые за последние пять минут осмеливаюсь поднять на мужчину взгляд.

- Не смотри так! Глаза в пол! Встала, Рина! Руки на комод! Смотрим в зеркало!

У меня всё просто лопается от удовольствия, когда он так приказывает. Цепляюсь пальцами в резной край комода и с предвкушением и волнением слушаю, как Стас расстёгивает ремень.

- Простите меня, Господин! Простите! - чувственно шепчу и с интересом рассматриваю его лицо в зеркале. Стас полон восторга. Сжимает ремень в правой руке и стискивает мою левую булочку.

- Считай, девочка!

Один! - свист полированной кожи и моя попа загорается от мягкого, почти безболезненного удара.

- Всё это не считается, пока ты молчишь, маленькая! - хрипит он и лупит ягодицу ещё раз. Теперь ощутимей. Почти самое то...

- Один... - жалобно попискиваю, а сама с каждым ударом всё ближе и ближе к нирване. Упиваюсь его властью надо мной. Хочу ещё. Жёстче, сильнее, суровей.

- Два... - голосок дрожит и, я уверена, что Стас тоже на грани.

- Оголи грудь, Ринка! Хочу видеть твои маленькие сосочки...

- Три... - оттягиваю платье вниз, а правая бретелька трещит и отпрыгивает в сторону. Порвала. Надеюсь, иглы с нитками у них тоже имеются... - Четыре! Ой!

- Терпи, глупенькая... Ещё шесть осталось... - Стас дёргает свою ширинку вниз, и я невольно засматриваюсь на дубовый, побагровевший от нетерпения стояк дядюшки.

- Не надо больше, дядя Стас! - вот и ещё одно, за что я получу. Может не сейчас, а потом... После. "Дядя". Знаю, как это его бесит.

- Ещё раз назовёшь меня дядей - прибавлю двадцать ударов, Ринка! Сидеть не сможешь! - грохочет над моим ухом и снова замахивается.

- Пять!

- Как твоя грудь? Всё прошло?

Как мило он поинтересовался. По-бытовому прям.

- Не знаю, вроде есть ещё самую малость... - Стас дал мне передышку для ответа и снова стеганул. Теперь уже левую половинку.

- Сожми их. Выдави, что есть. И ты снова не сосчитала.

- Шесть... - скулю я. Первый удар на нетронутую кожу оказался весьма болезненным. А может это потому что левая сторона у многих более чувствительная?

- Поздно. Заново! Шесть! - Стас снова прикладывает ремень к моей заднице.

Скулю ещё раз это чёртово "шесть" и вытягиваю соски.  Ничего не выделилось.

- Ещё раз. Сожми посильнее, - Стас прекращает порку и отбрасывает ремень. Сам сверхнежно обхватывает мои груди и надавливает на соски. И, что удивительно, у него получается выдавить две белоснежные капельки. Они тут же падают на стеклянную столешницу комода и вслед за ними образуются ещё две.

- Они у тебя почти чёрные, Ринка! Снова загорала топлес? - его голос прыгает от высоких нот к низким. Дрожит от перевозбуждения.

- Нет...

- Правда? А как же инцидент у бассейна?

- Простите, Господин. На меня что-то нашло. Дурь какая-то. Только один раз. Правда. - Начинаю тараторить я.