Брат моего парня

От раската грома за окном начинают пищать сигнализации машин. В кармане моего сарафана тоже пищит.

— Мам… мне ехать надо… — начинаю суетиться.

— Господи… — выглядывает в окно. — Нам бы на поезд не опоздать…

— Если нужно, я вас отвезу…

— Заранее поедем. Не переживай.

Пакую в бумажный пакет контейнер с ужином, который она приготовила для моего парня. Я знаю, что там. Голубцы, которые так ему нравятся, хотя до знакомства с голубцами моей матери он не особо жаловал это блюдо.

— Если что, звоните я… — снова давлю предательский ком. — Я всегда на связи…

Мама целует мой лоб, отпуская на все четыре стороны.

— Пока… — шепчу, выходя из кухни.

Выбежав из подъезда, шлепаю сандалиями по асфальту.

Почему этот день летит так быстро?!

Каждый час съедается с бешеной скоростью, хотя все идет, как обычно.

Когда сажусь в машину, на стекло приземляется тяжелая капля дождя. С таким громким шлепком, будто я приняла эту каплю лбом.

Успеваю обогнать этот дождь, быстро вырвавшись из родного района, но он нагоняет меня, когда снова выезжаю на проспект. Мне остается всего ничего, когда внутри все начинает откликаться на эту мокроту вокруг.

Глаза застилают слезы.

Сдерживаю их, как могу. Сдерживаю до тех пор, пока заезжаю во двор многоэтажки, в которой живу уже почти полтора месяца.

Припарковав машину на свободном месте, я начинаю реветь, игнорируя то, что вокруг меня бушует вселенский потоп.

Глава 58

Карина

Телефон начинает звонить уже через минуту.

Это Фролов, но чтобы ему ответить, мне нужно собрать себя в чертову кучу!

Я плачу, глядя на то, как его вызов прекращается и начинается опять. Это повторяется трижды, прежде чем я все же беру трубку.

— Ал-ло… — задерживаю дыхание.

— Я же сказал, дуй домой! — свирепничает он. — Где ты?

— Уж-же… подд-нимаюсь… — вру, все еще не дыша.

— Ты в тачке, я даже отсюда слышу, — шикает. — Ты плачешь?

— Нне-т…

— Ты во дворе?

— Уг-гу…

— Сейчас спущусь…

— Не ннадо! — требую. — Я-я.. сама!

— Я иду, — кладет он трубку.

У меня отлично получается плакать и злиться одновременно. Я злюсь на него. Потому что нельзя не злиться, когда он делает, как считает нужным, игнорируя все вокруг. А мне всего лишь нужно чертовых пять минут наедине с собой!

Завтра он уедет.

На целый год.

Последний месяц он, как одержимый, заканчивал внутреннюю отделку дома. Торчал в нем с утра до вечера, наседая на рабочих так, что у них на спинах должны были появиться следы от воображаемых плетей. Он заставил их выполнить условия договора точно в тот срок, который был прописан черным по белому, а потом еще две недели они устраняли все небрежности, которые допустили. Он закрыл работы на прошлой неделе, а два дня назад он его продал. Дом. За сумму, которая покрыла расходы раз в пять. Покупатель нашелся за сутки, потому что проект новаторский, в городе и окрестностях всего пара таких домов. Сейчас это новое веяние. И у него… есть свой стартовый капитал. Деньги, которые он выручил от дома и те, который он выручил от продажи своей машины. За ней вообще приехали из Москвы. Это было вчера. Он продал свою машину вчера.

Его ответ родителям свелся к тому, чтобы полностью ограничить финансовую зависимость от них. Таким образом он отсекает и любую другую. Чтобы их общение зависело только от него. От его желания или… нежелания.

Он не желает.

Не общается. Он зол. И у него нет времени.

Я не тот человек, который может давать ему советы. Я и сама избегаю общения с отцом. Я просто приняла позицию Дениса. Просто встала на его сторону. Во мне тоже чертова обида на них, но если бы все зависело от меня, я бы не стала препятствовать его общению с семьей. Боже… будто я могла бы даже чисто гипотетически запрещать ему такое. Ему нельзя что-либо запретить, а если бы и было можно, это было бы отвратительно, даже несмотря на то, как отвратительно они повели себя с ним из-за… меня…

Между нами больше не стоит вопроса, поеду ли я с ним или нет. Хоть он его так и не задал, этого вопроса больше нет на моей собственной повестке.

Я поеду. Да, поеду. Но только теперь я хочу стать кем-то еще отчаяннее. Рядом с ним это действительно возможно. Расти вместе. Он дает это понять постоянно. Подстегивает меня и… поддерживает. Наши вселенные сошлись в этой точке. Просто с грохотом состыковались. На глазах у изумленной публики…

Закрыв глаза, я слушаю дождь и гром.

Морщусь, когда машины справа заходится сигнализацией и вздрагиваю, когда водительскую дверь моей машины бесцеремонно открывают.

Денис горбится,заглядывая внутрь.

Он мокрый с головы до ног. Белая футболка прилипла к телу, обрисовав каждую мышцу. Шорты тоже прилипли к его бедрам, обрисовывая все, черт возьми. Волосы почернели от воды, с подбородка стекают ручьи.

Осмотрев мое заплаканное лицо, рыкает:

— Отстегивайся!

Щелкаю ремнем, забирая с панели телефон. Пихаю его в сумку и застегиваю на замок.

Денис достает ключи из замка зажигания, вытаскивая меня под дождь.

— А-а-а… — визжу, прикладывая сумку к голове.

Это трезвит так, что хочется орать и орать. Я становлюсь мокрой за секунду. Тяжелые капли бьют по плечам и ногам.

Холодно…

Воды по дворе по щиколотку.