Брат на брата

Пока Николай II находился на фронте, в правительстве с подачи всемогущего Распутина шла бесконечная чехарда. За один только 1916 год сменилось четыре премьера, четыре министра внутренних дел, три министра иностранных дел, три военных министра, три министра юстиции, четыре министра земледелия, три обер-прокурора Синода. Это вызывало резкое раздражение в обществе.

Виктор Манжеев: историк, журналист:

– 30 сентября 1916 года германский канцлер получил сообщение, что «программа известного революционера Ленина содержит следующие пункты: предложение о мире, установление республики, демобилизация русской армии. Важно оказать помощь ленинским революционерам в России. Программа Ленина должна быть окружена завесой величайшей секретности». Начальник германской военной разведки Николаи писал, что ему был известен революционер Ульянов (Ленин), который ему передавал важные сведения о России. Ленин получал деньги от немецкого марксиста-социалиста Парвуса, говоря, что их можно получать хоть от дьявола, лишь бы они служили делу.

Из Записок Ивана Устюжанинова

Закончив военное обучение в г. Козлове (теперь Мичуринск), мы были отправлены на фронт. Почему-то нас задержали на несколько дней в г. Гжатске, где нам была произведена медицинская комиссия, которая, найдя у меня на животе маленькую царапину, не пропустила меня на фронт.

Итак, товарищи мои ушли на вокзал, а мне стало так скучно, что минут через 10 я решил догонять их. С вещами из помещения меня не выпустили, я вернулся обратно, открыл окно, выбросил вещи, а за ними вылез и сам и побежал догонять товарищей, которые на вокзале уже грузились в вагоны.

Итак, я все-таки еду на фронт с товарищами, которые называют меня чудаком. Может, они и правы, думал я, большинство же старается остаться в тылу. А я не остался в учебной команде в г. Козлове, не остался в Гжатске и получается что я действительно ненормальный.

Приехали на фронт в Польшу для пополнения 22-го Нижегородского полка, который занимал позицию около озёр Нарычи и Мядиле в Виленской губернии. Там я увидел, как гибнут тысячи крестьян и рабочих за интересы помещиков и капиталистов.

Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем:

– Россия при государе Николае II стала раем для иностранных разведок и всякого рода подрывных элементов. Контрразведывательная служба была серьёзно ослаблена. Я читал документы японского генерального штаба, где они с огромным удовлетворением описывали, как легко им работалось в Санкт-Петербурге.

1 ноября 1916 года. В Ставку приехал великий князь Николай Михайлович с письмом к царю, в котором содержалась просьба великих князей убрать Г. Распутина.

7 ноября 1916 года с этой же просьбой в Ставку приезжал великий князь Николай Николаевич.

Обеспокоенная всё возрастающим влиянием при царском дворе Распутина, вдовствующая императрица-мать Мария Федоровна поддержала обращение великих князей.

17 (30) декабря 1916 года. В доме князя Феликса Юсупова убит старец Григорий Распутин.

Из дневника Составителя

21 июля 2013 года. Зять с дочкой приобрели и привезли на дачу пластиковый бассейн. Бассейн на даче! Да это же буржуйство какое-то! Что называется, «жизнь удалась!» Пока распаковывали и разворачивали, Саша снимала на телефон: историческое событие!

Скоро приедет старшая дочь Аня со своими ребятишками. Вот радости будет…

9 (22) января 1917 года. Забастовка 50 000 рабочих и манифестация в Петрограде по случаю годовщины Кровавого воскресенья 1905 г.

А.И. Деникин, генерал-лейтенант, один из руководителей Белого движения:

– Безудержная вакханалия, какой-то садизм власти, который проявляли сменявшиеся один за другим правители распутинского назначения, к началу 1917 года привели к тому, что в государстве не было ни одной политической партии, ни одного сословия, ни одного класса, на которые могло бы опереться царское правительство.

Врагом народа его считали все: Пуришкевич и Чхеидзе, объединённое дворянство и рабочие группы, великие князья и сколько-нибудь образованные солдаты.

Русский поэт А.А. Блок в своей книге «Последние дни императорской власти», написанной им на основании документов Чрезвычайной следственной комиссии, литературным редактором стенографического отчёта которой он был, характеризуя обстановку в империи накануне Февральской революции писал: