Брат на брата. Окаянный XIII век

–Прощай, князь, – прошептала девушка. – Храни тебя Господь, – и, уже уходящего, перекрестила трижды.

2– Долго ли нам мужиков зорить да избы их худые жечь? Словно тати по земле московской ходим! – возмущаясь, воскликнул князь Михаил. Он сидел на куче валежника, завернувшись в подбитый мехом плащ, насупленный, словно сыч. Несмотря на идущие горячие волны воздуха от пылающего костра, его знобило. Князю Михаилу в тягость было походное житье, ночевки по черным курным избам, более чем двухмесячное скитание по заснеженным лесным дорогам. Любивший домашний уют, сытое житье, размеренный, устоявшийся уклад жизни, князь проклинал тот день, когда согласился на уговоры Изяслава отомстить князю Всеволоду Юрьевичу за разорение земли рязанской, пленение рязанских князей и изгнание из Пронска. Ему хорошо бы было и в Киеве, под крылом Всеволода Чермного, да только жена его, дочь великого князя киевского, осталась в Пронске. А княжит там сегодня князь муромский Давид, посаженный на княжение Всеволодом Юрьевичем. Вот и беда у Кир Михаила: ни жены вызволить, ни в Киев вернуться.

–К Москве ходил, и что? О тесовые ворота лбы порасшибали и ушли, – не унимался Михаил.

–А чего же ты хотел? – нехотя отозвался князь Изяслав. – С тремя-то сотнями воев города не взять. Дал бы тебе твой тесть, Всеволод Чермный, тысяч пять, тогда бы и Москве не устоять.

Изяслав, завернувшись в большую медвежью шкуру, завороженно глядел на змеящиеся по сухому лапнику языки пламени костра. Изнеженность князя пронского, жалобы на судьбу и боязнь Всеволода, князя владимирского, все больше раздражали его. Для Изяслава, выросшего в седле, не имевшего своего удельного княжества, поход был тем самым уделом, который кормил, придавал его жизни смысл. Он понимал, что разорения своих земель князь владимирский не потерпит, а значит, не замедлит явиться Всеволодова дружина. Эта маленькая месть грела душу, тешила его тщеславие. Вот только Михаил досадно путался под ногами, мешая его замыслам. Однако приходилось мириться с князем пронским. Только его тесть, киевский князь Всеволод Чермный, мог противостоять Всеволоду Большое Гнездо, а значит, и ему, Изяславу Владимировичу, был отцом и заступником.

–Чего ты хочешь? – с раздражением спросил Изяслав.

Поднявшись с кучи валежника, Михаил решительно произнес:

–Не подобает мне, князю пронскому, по лесам скитаться. Уйду я в Волок Ламский иль еще куда. До тепла поживу, а там видно будет. Может, решится наконец-то великий князь Всеволод Чермный пойти походом на Володимир, тогда и мне дело найдется. А нет, так пойду в Киев, просить нового удела. Спина, чай, не переломится от просьб-то.

–А как же гордость княжеская?

Михаил усмехнулся в бороду.

–С гордости сыт не будешь и на перины лебяжьи не возляжешь. Хочешь, пойдем со мной, – предложил он.

–Нет, князь, – затряс кудлатой головой Изяслав. – Я еще душу свою не натешил, еще не всех купцов володимирских на копье взял, Всеволода Юрьевича не раззадорил. Уж больно мне хочется узнать: сколь велико терпение князя володимирского.

–Воля твоя. Пронских воев тебе, князь, оставляю. С собой же беру токмо сотню киян да охрану. С меня станется, – и, жестом подозвав к себе боярина Хлопова, приказал: – Поднимай гридей, уходим. Князя же Изяслава воинов не тревожь. Они остаются.

Ближе к полудню полторы сотни конных воинов потрусили по заснеженному полю в сторону чернеющей избами деревеньки. Изяслав Владимирович провожал их до опушки леса. Глядя вслед удаляющимся всадникам, он с облегчением выдохнул:

–Так-то оно лучше. Можно теперь ростовцев, суздальцев потревожить, а то и володимирские посады пожечь. Вот-то потеха будет, – рассмеялся Изяслав.

Но планам князя не суждено было сбыться: он еще не знал, что дружина, посланная великим князем Всеволодом Юрьевичем, уже ищет его на Голубине, дышит ему в спину и скоро настигнет.

3Март. Ночью еще морозно, а с восходом солнца снег подтаивает, оседает, сереет. Небо бездонно, воздух чист до серебряного звона. Дышится легко, свободно, полной грудью. Оттого руки наливаются силой, и хочется рубить врагов неустанно. Но бунташные князья избегают честного боя, прячутся по лесам, разбойничают на дорогах.

Не без гордости поглядывает Юрий Всеволодович на свою дружину: одеты, обуты, сыты и кони под воинами справные.

–Так что, нет вестей от сторожевого полка? – в который раз спрашивает Юрий своего воеводу Жирослава Михайловича. Тот, пряча улыбку в густую, с проседью, бороду, басовито отвечает:

–Нет, князь, посыльщиков не было.

Ему-то, не раз ходившему в походы с Всеволодом Юрьевичем, знакомо чувство нетерпения, и потому он уверенно добавляет:

–Не тревожься, князь. Как боярин Дорофей Федорович настигнет Кир Михаила да Изяслава Владимировича, даст знать.

Впервые Юрий ведет войско.