Брат на брата. Окаянный XIII век

3Юрий и Константин вошли в горницу разом и, склонив головы, замерли перед отцом, сидевшим за столом в глубокой задумчивости. Перед великим князем лежала раскрытая книга и, хотя за окном было еще светло, горели свечи.

–Садитесь! – указал Всеволод взглядом место напротив.

«Какие они разные, мои сыновья: Константин – бледный с лица, худой, какой-то холодный, словно старец; Юрий же весь пышет здоровьем, улыбчивый, приветливый, кровь бурлит в нем. Таким и я был в его годы, – отметил Всеволод с теплотой. – Роста бы Юрию поболе. Да ничего, с годами заматереет. Жаль, что не он первенец. Мне бы было спокойнее, коли ему княжество передать. Константин разумен, осторожен, да только бояре ростовские голову ему задурили: Ростов должен быть стольным городом. Э-эх, бояре, бояре… сколь крови они моей выпили, сколь забот доставили и не уймутся никак».

Под пристальным взглядом отца братьям стало как-то неуютно.

–Призвал я вас вот для чего, – прервал великий князь длительное молчание. – Вы, поди, уже знаете, что содеялось в Великом Новугороде. Так вот: тебе, Константин, выезжать немедля в Ростов, собирать дружину и вести ее к Москве. Ты, Юрий, собирай дружину володимирскую и веди ее тоже к Москве. А как соединитесь, то путь вам в землю новгородскую. Да идите сторожко, сел и городов не разоряйте. Не время нам ссориться со старой Русью: с Киевом, Черниговом, Смоленском. Сильна еще старая Русь. Мстиславу же передайте мою грамоту. Послушается он слов моих, отпустит Святослава с миром – уйдите, мечей не обнажая, ну, а коли кровью дело обернется, то биться до победы. И вот еще что: Ярослав пойдет с вами, а то после смерти своей половчанки он сам не свой, захирел, ходит угрюмый, мрачный. Развеяться ему надобно, а для мужа поход – первейшее дело. Во всем держите совет меж собой, слушайте Кузьму Ратьшича. Он тоже с вами пойдет, но старший над всеми – Константин. Его слово последнее, ему и ответ передо мной держать. Все уразумели? – строго сдвинул брови великий князь.

Братья склонили головы.

–Ступайте с богом, – перекрестил Всеволод сыновей и уже вслед выходившим сказал: – Там воевода за дверьми дожидается, так пусть войдет.

Кузьма Ратьшич, взопревший от долгого ожидания в гридницкой, но так и не посмевший снять с себя верхнюю одежду, предстал перед князем.

–Мы с тобой, Кузьма, не раз уже обо всем поговорили. Помни: коли что не так, с тебя спрос. Оберегай сыновей моих, особо Юрия. Сдерживай его: горяч и быстр в решениях, да как бы его горячность кровью не обернулась. Старшим же над войском я поставил Константина.

–Будь в надеже, государь, все исполню, как велишь.

–С моим словом пойдешь к Мстиславу ты, – продолжал Всеволод наставлять воеводу. – Константин о том знает и перечить не станет. Ты же Мстиславу на словах передай, что прощу ему Торжок, что сына моего под охраной держит, что поднял на меня новгородцев. Крови людской в прошлом немало пролито, не хочу более. Так и скажи об этом торопецкому князю. А теперь иди, помоги Юрию. Что-то неможется мне ноне. Тяжело. Будто на сердце камень.

Тихо подкрался вечер. В опочивальню, куда ушел после разговора с воеводой Всеволод, шум со двора не доходил, и когда на пороге появился огнищанин, первым вопросом к нему был:

–Уехал ли Константин?

–Уехал, государь. После полудня. Князь хотел было зайти попрощаться, да ты не велел тревожить тебя, я и не пустил.

«Не забыл за делами про отца», – с теплотой подумал Всеволод Юрьевич о сыне.

–А Юрий чем занят?

–Дружина из Суздаля пришла, так князь смотр ей учинил. Еще до сего времени на площади с воинами, – поспешно ответил огнищанин.

–Вот и ладно, – глубоко вздохнул Всеволод Юрьевич. – Хорошо когда есть кому на плечи заботы переложить… В тягость мне эта суета, в монастырь постричься, может?

–Избавь тебя Господь от мыслей этаких, – всплеснул руками огнищанин. – Без тебя, государь, пропадем. Жениться бы тебе, – осторожно проронил он.

–Жениться? – рассмеялся великий князь. – Может, и женюсь. Вот только в баньке попарюсь. Истоплена ли?

–Горяча, а то как же! Как ты велел. Парок на семи травах настоян. – И, чуть заикаясь, спросил: – Один будешь париться, государь, или Марфу прислать?

Вспомнив сладкую пышнотелую дворовую девку, князь усмехнулся в бороду и, сдвинув брови, строго приказал:

–Один. Ты мне деда Пантелея пришли. Пусть настой целебный приготовит, он знает какой. А Марфу… Марфу в опочивальню приведешь, постель греть!

4Осадив перед князем Юрием коня и смахнув шапку с головы, Роман выдохнул:

–В двух верстах новгородцы!

–Как новгородцы? Где? – не поверил Юрий.

–Прямо за тем леском. Полки стоят, и стяги княжеские развернуты. Сам видел.

–Вот так князь Мстислав, прыток! – озадаченно произнес Юрий и, обернувшись к воеводе Кузьме Ратьшичу, спросил: – А что, Константин из Твери вышел?

–Вестей не было, но, должно быть, уже в пути.