Брат на брата. Окаянный XIII век

— Боярин Никита поспешает. Поди, опять уговаривать меня будет Ростов стольным городом сделать, не ехать во Владимир княжить. Я еще не великий князь, а бояре мои мешкотню завели, возвыситься хотят. И то, Ростов-то старше Володимира, да беднее. Суздаль и та под крылышком великого князя расцвела. Один Богородице-Рождественский собор чего стоит. Вот и славно бы было, ежели Василька на володимирский стол посадить, а младшенького — Всеволода — да на суздальский.

— Малы же еще, — возразила мужу Агафья.

— Так что с того! Бояре присмотрят. Ну, будет о том. Пойди, Агафьюшка, к себе в светелку, мне с Никитой поговорить надобно. Вон он уже топочет по лестнице.

Боярин Никита был дороден, грузен, волосат. Его огромная борода, перепутанная ветром, вздыбилась, отчего казался он сердитым и обиженным. Отдышавшись и смахнув пот со лба, боярин ввалился в светлицу.

— Дозволь, государь? — прогудел он. — Прости, что рано потревожил.

Никита поклонился, как мог, мешал поклону внушительных размеров живот, и, посмотрев на столец, попросил:

— Мочи нет, присесть бы.

Константин разрешающе кивнул.

— С чем пришел? Не звал я тебя ноне, — усаживаясь в стоявшее у окна кресло, спросил князь.

— С радостью, государь. С радостью, — прогудел Никита. — Ввечер посыльщик был из Киева от митрополита Матфея. Ты почивал уже, потому тревожить тебя не решились. А посыльщик тот привез тебе, государь, подарок. Зело хорош!

— И что за подарок?

— Книги.

— Книги? — встрепенулся князь. — И много? Где они?

Боярин Никита, видя, как обрадовался князь, плутовато улыбнулся и, довольный тем, что угодил Константину, пояснил:

— На твоем дворе, государь. Митрополит киевский прислал в дар целый возок, аж сорок книг!

— Знатный подарок. Не иначе, митрополит чего-то желает за свою щедрость. Так ли?

— Так, государь, — затряс бородой Никита. — Посыльщик тот молчит и письма от митрополита не привез, но я дознался: хочет митрополит своего епископа поставить вместо Иоанна Владимирского. Вот и подарки шлет, знает, чем тебя порадовать, государь.

Приятной истомой защемило сердце: «Еще не великий князь, а уже дружбы моей ищут».

— Есть еще одна новость: с посыльщиком приехал сын князя Рюрика Ингварь. Ты уж прости, государь, мы его вчера с воеводой Данилой попотчевали малость, так он сейчас отсыпается.

— А этот с чем пожаловал? — озадаченно нахмурил лоб Константин.

— То мне неведомо. Не открылся молодец. Силен оказался в питии.

— Неужто тебя, боярин Никита, перепил? — улыбнулся Константин, зная его необузданность в застолье.

— Не-е-ет, на равных пили, но силен, — покачал головой Никита.

— Отоспится — приведешь ко мне. Теперь же пойдем подарок митрополита смотреть.

Книги уже были перенесены в светелку и разложены на лавках. От увиденного богатства загорелись глаза, затряслись руки. Здесь были книги из Константинополя в богатых, отделанных золотыми бляхами, переплетах, и несколько скромнее выглядевшие книги из Киева, переписанные тамошними монахами, и книги арабские, судя по замысловатой вязи восточного письма.

— Ай да митрополит! Угодил, порадовал! То-то он на свадьбе брата Юрия выспрашивал у меня про переписчиков моих, про книги. Верно, уже тогда замыслил, а не сказался. Немедля пошлю в Киев подарков Матфею. Ты, Никита, поедешь с дарами? — обернулся Константин к пыхтевшему за спиной боярину.

— Чего не поехать! Коли нужда в том есть, я завсегда готов, — согласно закивал Никита, а как представил дорожную тряску в возке, помрачнел: — Ехать-то когда?

Но князь Константин уже ничего не слышал. Его жадный до писаного слова взгляд утонул в еще не виденной ранее книге — «Александрия».

Боярин Никита привел князя Ингваря к Константину вечером. В маленькой горенке князь был не один. На лавке в углу, застыв камнем, сидел чернец.

— Не опасайся, — заметив, что Ингварь настороженно поглядывает на монаха, поспешил успокоить его Константин, — то мой духовный отец, игумен Петровского монастыря Пахомий. Я рад видеть тебя в здравии, князь. Садись рядком, да потолкуем ладком. Поди, не токмо повидать меня приехал?

— Так, великий князь, правда твоя. Нужда меня привела в твой дом.

— Положим, я еще не великий князь, — начал было Константин, но Ингварь горячо воскликнул:

— Скоро будешь им! Пришел я к тебе как к великому князю не по своей воле, батюшка мой, князь Рюрик, направил.

Ингварь замялся, видно, нелегко ему давались слова.

— Прислал меня отец за помощью — унять князя Всеволода Чермного.

— Вот как? — удивился Константин. — Почто же раньше не сказался мне о том? Ведь до самой Коломны ехали колено в колено, когда невесту Юрию везли.

— Не посмел. Ушей боялся Всеволодовых.

— И что князь киевский? Неужто жизни от него не стало? Когда я сватал дочь его Агафью, князь показался мне мужем нрава веселого, незлобливого, в беседах рассудительного, на руку щедрого. Чем же он Рюрику не угодил? Вроде бы полюбовно спор за стол киевский разрешился.