Брат (не) моего отца

— Замолчи! – рявкаю, занеся руку, но не намереваясь её бить, лишь для того, чтобы напугать. - Я не закончил, — медленно наступаю на неё. – Ты отвратительна мне! Я никогда не собирался на тебе житься! Я люблю и буду любить Дашу, а тебя… тебя не будет любить никто! Больше никогда! Твоя дочь – единственная, кто в тебя верил до конца, но и её любовь ты спустила в унитаз… — в этот момент я хочу кричать, орать, бить, но я не такой, чтобы поднимать руку на женщину. - Завтра ты уедешь к одному моему знакомому и будешь работать в его доме прислугой. Он мужчина суровый, жёсткий и за любую провинность любит «учить» и даже не думай его соблазнить. С ним такое не прокатит, — выдавливаю из себя коварную улыбку, но на самом деле мне жаль Иду… Она сломанная и я отправляю её ломать дальше.

Отчасти мой поступок ужасен, но такое наказание она заслужила. Горский — младший не так ужасен, как его отец, но горе-мать Даши познаёт. В любом случае меня больше не заботит. Отныне это его проблема, утихомирить Иду и сделать её шелковой.

— За что? Алекс, я же тебя люблю!

— За то… — отвечаю, начиная, злится по-новому. - Ты знала, что у моего брата была девушка? Моя мать её тоже не одобрила… Но не из-за неё они расстались, а потому что ты придумала эту ложь с тем, что якобы беременна от меня, — рассказываю, опираясь на всё то, что узнал от бывшей девушки брата, от Ани, Даши и моих людей. - А его девушка… осталась беременной от него. Но вот Даша, так звали его девушку, была гордой и решила не навязываться с беременностью и воспитала сына сама. Парень вырос отличным мужчиной, я видел его несколько раз.

Сейчас я понимаю, почему Алёша назвал девочку, что воспитывал именно этим именем. Тоска по любимой заставила его… Думаю, моей Даше он никогда в этом не признавался и не признаётся. Он знает свою дочь и то, что она будет чувствовать себя виноватой за разлуку с любимой.

— Глупая женщина… Что я ещё могу сказать?! – выдыхает Ида, пожав плечами. – Я бы никогда не совершила такую глупость.

— Но перед самой его смертью они встретились, — продолжаю рассказ. - Она работала медицинской сестрой в той больнице, в которой умер мой брат, — делаю паузу, вглядываясь в шок в её глазах.

— И… — чуточку испуганно торопит.

— А то, что она знает, кто заплатил врачам, чтобы те молчали об истинной причине смерти моего брата.

Глава 50

Алекс

— К-кто же? – пытается казаться спокойно, но её страх я чувствую даже находясь от неё на расстоянии нескольких шагов.

— Ты, Ида! Ты заплатила врачам! – с каждой репликой делаю шаг к ней. - Ты убила моего брата! Вначале подсыпала ему лекарства, а в больнице дала последнюю дозу. Смертельную!

— Неправда! Я ничего не давала! – кричит, пытаясь оттолкнуть меня, но… я не намерен её отпускать. – Ты ничего не докажешь!

— Анализы! У бывшей девушки моего брата были анализы его крови, взятой в тот момент, когда он поступил в больницу и анализ содержания крови в тот день, когда он умер. Ты давала ему то лекарство на протяжении месяца. А камеры засекли тебя единственную входящую в палату в этот день, не считая Дарьи, девушки брата. Когда Даша пошла со всем этим к главному врачу её уволили и сделали намёк на несчастный случай, если она покажет это кому-либо.

— Ложь!

— Думаешь? – задаю вопрос, не ожидая на него ответ. – Даша была в палате, когда ты вколола Алёши лекарства те и она пыталась его спасти, но… удача была на твоей стороне. Они встретились перед смертью Алексея и как два голубка миловались, но ты пришла неожиданно, и она спряталась, чтобы ты не увидела её… потому ты хотела ей смерти тоже!

— Гадина!

— Ты убила моего брата, потому что Лёша планировал развестись с тобой, и Даша бы ушла с ним? Ты бы потеряла деньги и его связи после развода? Ты знала, что у Лёши появилась другая и хотела смерти им двоим, но не знала, кто она? Верно? А мой брат мечтал прожить с ней остаток своих дней вместе с дочерью, которую ему подкинула ты и родным сыном.

— Он хотел меня оставить без ничего!

— Какая же ты подлая… — выдыхаю, сжав челюсти. - Ни Алёшу, ни собственную дочь не пожалела. Ты эгоистка! Тебе важнее твоё собственное счастье, даже если оно будет построено на костях.

— Они… Они!

— Они были твоей семьёй, — прерываю её. - Но ты даже не попыталась им подарить любовь. То же самое ты получила в ответ. Тебя никто, никогда не любил и не будет любить! Ты жалкая! – произношу, зная, что этим делаю ей больно, обидно и превращаю её в ту загнанную в ловушку девочку, которой она была раньше. В детстве. В доме отца, дяди и брата… - Ты ничтожная…

— Уходи! Я не хочу тебя видеть! – кричит, закрыв уши и глаза, чтобы не чувствовать этого, чтобы не вспоминать.

— Собирайся! – командую, сделав шаг от неё. - У тебя есть три часа, чтобы собраться, а после за тобой заедет машина.

— Я никуда не поеду! – заявляет, зло смотря на меня.