Брат номер один: Политическая биография Пол Пота

Во время поездки во Вьетнам Сар дал понять, что ему хотелось бы побывать в Китае — на тот момент в качестве преданного союзника Вьетнама в его войне с Соединенными Штатами. На получение разрешения от Пекина ушло несколько месяцев. В ожидании этого Сар занимался политической и военной подготовкой (и, возможно, изучал язык), о чем после 1977 года ни он сам, ни вьетнамцы предпочли не вспоминать.

Неизвестно, сколько времени он провел в Китае. Он никогда не говорил об этой поездке публично. Источники, в которых о ней упоминается, датируются 1978 и более поздними годами и по большей части имеют вьетнамское происхождение. По этим сведениям, Салот Сар был зачарован «Бандой четырех», группой высокопоставленных радикальных маоистов, пользовавшихся огромной властью в 1970-х и заключенных в тюрьму вскоре после смерти Мао, в 1976 году. Эти запоздалые обвинения вьетнамцев совершенно несостоятельны, хотя бывший китайский дипломат в 1997 году заявил, что в 1966 году во время посещения Китая Салот Сара приветил К’анг Шенг, один из старейших китайских коммунистов, возглавлявший тайную полицию Мао. Вернувшись из Советского Союза в 1937 году, он прославился жестокими, имевшими серьезные последствия чистками. В 1965 году одна из его обязанностей заключалась в том, чтобы встречать приезжавших в Китай представителей многих коммунистических партий, зачастую подпольных. Хотя никаких записей бесед Шенга с Салот Саром не сохранилось, весьма вероятно, что Шенг похвалил радикализм революционной позиции Сара и указал ему на важность выявления и искоренения внутренних врагов.

В 1966 году разница в политических подходах Вьетнама и Китая еще не была труднопреодолимой, хотя вьетнамцы, отдававшие все силы борьбе с США, и терзались из-за расхождений между своими главными союзниками — Китаем и СССР. Более того, помощь Китая в войне во Вьетнаме была решающей, и Салот Сар приехал туда не как самостоятельный революционер, а как союзник Вьетнама, прибывший засвидетельствовать свое почтение.

По иронии судьбы, среди встретивших его в Китае оказались «капиталистические прихвостни» Лю Шаочи и Дэн Сяопин, которые вскоре будут дискредитированы. В то время они отвечали за межпартийные отношения. Незадолго до приезда Сара в Китай Лю посещал Камбоджу, чтобы снова подчеркнуть союз Китая с Сиануком. А еще раньше сам Сианук встретил весьма теплый прием во время своего государственного визита в Китай. В этих обстоятельствах Сар вряд ли воспринимался как самостоятельный революционер. Маловероятно, что он доказывал необходимость вооруженной борьбы с принцем или просил у Китая помощи.[120]

Что касается китайцев, то Сар гораздо меньше занимал их, чем связи с Сиануком и Северным Вьетнамом. Возможно, они считали, что каким-то способом Сар как-то мог бы помочь коммунистам одолеть американский империализм в Азии. Впоследствии Камбоджа могла бы даже стать социалистическим государством, а Салот Сар — прийти к власти под руководством вьетнамцев. Однако поощрять его в тот момент на проведение независимой линии значило провалить дело. Вместо этого Лю, Дэн и их подчиненные отнеслись к Сару с тем же покровительственным добродушием, которое возмутило его в Ханое. Китайцы наверняка велели Сару работать с Сиануком, поддерживать вьетнамцев и укреплять Коммунистическую партию Камбоджи. В то же время более радикальные китайские коммунисты пришли в восторг от силы его духа. Без сомнения, китайцы обошлись с Саром более учтиво, чем вьетнамцы. Возможно, подсознательно они разглядели в нем настоящего революционера, который мог им пригодиться позднее. К’анг Шенг, энергично поддерживавший «Банду четырех», придерживался именно такого взгляда.

Салот Сара поразил контраст между Китаем и Вьетнамом, а также приемом, оказанным ему в обеих странах. Китайская революция уже добилась успеха и вступала в новую фазу, тогда как Вьетнам порядком увяз в войне с Соединенными Штатами, и было непонятно, когда она закончится. Густонаселенные, полные энтузиазма китайские города и тщательно организованные компартией празднества, свидетелем которых стал Салот Сар, подействовали на него как глоток свежего воздуха после Базы 100, обидных замечаний Ле Дуана и тепличного индокитайского провинциализма. Размах, независимость и заряд социальной мобилизации в Китае поразили Сара точно также, как картина, увиденная им в 1950 году в Югославии. Именно китайскую победоносную революцию, а не вьетнамскую тяжелую, бесконечную борьбу Сар хотел перенести в Камбоджу.