Брат номер один: Политическая биография Пол Пота

В этот период Пол Пот стал доступнее, чем когда-либо. В ходе этих контролируемых встреч он был неизменно приятен, но не слишком откровенен. В то же время, выбирая темы для разговоров с той или иной группой гостей, Пол Пот обнаруживал многие из своих предрассудков.[262]

Для югославской съемочной группы, гостившей в Камбодже, Пол Пот сделал короткое заявление. «Вы первыми узнаете мою биографию», — с улыбкой сказал он югославам. И вновь, как и в сообщении, переданном по корейскому радио, он скрыл свои дворцовые связи, свое настоящее имя и блестящее образование. Зато в этот раз он признал, что учился в Европе и работал в Югославии. Пол Пот добавил, что после возвращения домой он преподавал «историю, географию и гражданское право в одной частной школе». В это время, добавил он, «полиция Лон Нола следила за моей деятельностью. Они знали о моем существовании, но не знали меня в лицо». Говоря о своей политике, он упомянул: «Мы хотим покончить со всеми следами прошлого». Один из его бывших студентов из Чамраон Вичеа, Сот Полин, работавший таксистом в Париже, сразу же узнал Пол Пота, как только его интервью было показано по французскому телевидению. Узнал Пол Пота и его старый наставник Кенг Ваннсак. Один из югославов заметил другу, что на всей отснятой пленке улыбался лишь Пол Пот.[263]

Для того чтобы строить социализм и защищать Камбоджу от Вьетнама, Пол Пот и его соратники готовы были сотрудничать с кем угодно. Для нападения на Вьетнам им следовало объединиться с менее страшными врагами, например с камбоджийцами, находившимися в противоречии с партией. Это означало смягчение враждебного отношения к «новым людям» и отмену карантина, в который попадали камбоджийцы, возвращавшиеся из-за границы. Это делалось якобы для блага революции.

В 1976–1977 годах в Камбоджу вернулось несколько сот хорошо образованных мужчин и женщин, большинство из которых являлись выпускниками университетов. Они приехали из Франции, Соединенных Штатов и других стран. Многие из них сочувствовали новому режиму, однако те, кто не вызывал доверия, а в их число попали все вернувшиеся из Соединенных Штатов, были казнены вскоре после приезда. Уцелевших отсылали на фабрики, а в конце 1976 года — на сельскохозяйственные работы в специальном лагере в западной провинции Компонгчам. Условия в этом лагере были суровее, чем в остальных местах, и все же здесь было лучше, чем в других районах страны. Многих интеллигентов унижали тем, что заставляли выполнять черную, грязную работу. Других задевали лекции о «Марксе-Ленине» (безо всяких объяснений эти имена возникают во многих партийных текстах), которые читали полуграмотные люди. В середине 1978 года некоторых вернувшихся перевезли в Пномпень, где неплохо кормили. С ними занимались Иенг Сари и Кхьё Самфан. В октябре из этой группы отобрали пятнадцать человек для создания факультета в технологическом университете под руководством Тиоунн Мумма. Туда было зачислено триста учащихся в возрасте от десяти до шестнадцати лет. Разрабатывались планы, по которым в 1979 году в Камбодже предполагалось снова ввести денежное обращение и смешанную экономику.

Частью политики «открытых дверей» стало создание начальных школ. Выжившие вспоминали, что детей «новых людей» в эти школы не принимали. Появились искусно сделанные и напечатанные на хорошей бумаге учебники по географии и арифметике. Кое-где людям позволялось носить одежду ярких цветов (если удавалось найти такую) вместо унылых черных пижам, которые в 1975–1977 годах носил весь народ. Рабочим давалось больше времени на отдых. В мае 1978 года была отменена классификация граждан на «полноправных», «кандидатов» и «депозитариев» («deposit"oes»), действовавшая с 1975 года, а в течение нескольких последующих месяцев были амнистированы некоторые категории врагов, хотя большинство камбоджийцев об этом не знало. Никаких мер относительно смягчения правил коллективных трапез не принималось. Также ничего не было сделано для возрождения религиозных обрядов и укрепления семейных отношений за счет сокращения числа кооперативов, рабочих бригад и военных объединений. Вместо этого дифирамбы коллективному образу жизни зазвучали еще громче. Кроме того, произносились слова о том, что камбоджийский коллективизм одолеет индивидуалистический характер Вьетнама.[264]