Брат, останься в живых

– Хорошо, когда есть на кого свалить, – совсем не ободряюще усмехнулся мужчина. – Боюсь, что, если Погребняка возьмет милиция, он тоже станет валить все на вас. Боюсь, что вам тогда не избежать проблем с законом... Извините, не так сказал. Именно этого я нисколько не боюсь. Вас мне совершенно не жаль. Натворил – отвечай... Но если Погребняка возьмем мы... Он очень плохой человек. И вряд ли он останется жить. А его смерть, как вы понимаете – спасение для вас...

– Да, да, понимаю, – разнервничался Эдуард Витальевич.

Уж кому, как не ему, было знать, сколько компромата содержится в памяти бывшего друга... А ведь когда-то Леша Погребняк был его другом. Был... А может, он и остается его другом? Может, Никита и его компаньон нарочно вводят его в заблуждение, чтобы настроить против Алексея? Может, сцена с киллерами в аквалангах была такой же бутафорией, как явление папуасов?.. Все может быть. Поэтому нужно думать своей головой, а не чужой... Но ведь Погребняк действительно очень много знает. И было бы неплохо, если бы он вдруг погиб, не успев раскрыть рта...

– А зачем ему Марта? – осторожно спросил Эдуард Витальевич.

– А зачем она была нужна вам? – сурово спросил Никита.

– Ну... – замялся Скворцов. – Марта – богатая вдова, я – богатый холостяк. Ну, вы меня понимаете... А Погребняк – далеко не самый богатый человек, я бы сказал, совсем не богатый... А Марта – решение всех проблем... Или вы уже оформили с ней супружеские отношения?

– Не успели, – поморщился Никита.

– Плохо.

– Никто не говорит, что хорошо... Но Марта не даст ему своего согласия...

– А это и не обязательно. Достаточно поставить печать в паспорте... У Марты паспорт есть?

– Есть. И печати в нем нет...

– Нет, но может появиться. Если уже не появилась... Я знаю... – неосторожно начал Скворцов.

Но понял, что не стоит раскрывать карты, и ударил по тормозам. Ведь Никита не друг, он скорее враг...

– Что вы знаете? – пристально посмотрел на него Никита.

– Ну, есть вариант...

– Какой вариант?

– Все очень просто. Можно договориться с работником загса, заплатить ему большие деньги за регистрационную печать...

– С кем конкретно договориться? – хлестко спросил Никита.

– Ну, я не знаю...

– Врешь! Знаешь!

Эдуард Витальевич чувствовал себя сейчас призывником – без трусов, под цепким взглядом хирурга-уролога. Ему казалось, что Никита видит его насквозь... Но он боялся давать ему в руку ниточку, по которой можно выйти на Погребняка... Он вообще боялся. Всего боялся...

– Ну, это чисто гипотетическое предположение... – потерянно пробормотал он.

– И на Марте ты собирался жениться чисто гипотетически?..

– Да... То есть нет... То есть да...

– Сдается мне, хитришь ты, Эдуард Витальевич! – в упор с хищным прищуром посмотрел на него спутник Никиты.

– Нет...

– Знаешь что, а давай мы тебя отправим обратно на остров. Там никого нет, и некому будет тянуть из тебя секреты... Никита, как думаешь, мы можем это сделать?

– Легко... Мне тоже кажется, что он привык жить в гордом одиночестве...

Скворцову стало не по себе. Он хотел домой! Он хотел утонуть в домашнем покое и уюте! Он много чего хотел... Но возвращаться на треклятый остров – никогда и ни за что! А эти монстры могли отправить его туда обратно. Что им стоит?

– Вику... Вику Анатольцеву!.. – в паническом ужасе выпалил он.

– Что Вику Анатольцеву? Отправить с тобой на остров?

– Не-ет!.. Найти ее надо. Она в загсе работает... У них когда-то с Лешкой роман был, ну, с Погребняком... Мы же все в одной школе учились... Дружили... Я потом в институт поступил, а он – в военное училище: спецназ, Афган, все такое...

– И сейчас у них роман?

– Нет. Но он про нее знает. Говорил, что Вика сейчас загсом заведует...

– Каким?

– Вот этого не скажу, не знаю, он не говорил... Если бы конкретный разговор был, тогда бы сказал, а так...

– Значит, Виктория Анатольцева. Год рождения?

– Ну, как у меня, пятьдесят девятый. Сорок четыре года...

– Где живет?

– Абсолютно не в курсе. Раньше в Мытищах жила, мы же все оттуда... Даже адрес родителей могу сказать...

Точный адрес Эдуард не вспомнил, но набросал схему, по которой можно было найти дом, где когда-то, а может, и сейчас жила Вика... Спасибо ему за это никто не сказал. Но домой отвезли.

Первым, кого он увидел, был Стас. Оказывается, он руководил людьми, которые должны были охранять Эдуарда.

– Надеюсь, я не под домашним арестом? – подавленно, но все же с иронией спросил он.

Но Стас ничего не сказал. Лишь пожал плечами и молча провел его в дом. А там Эдуарда ждала Серафима. Но душещипательно торжественной встречи не вышло – дочь поприветствовала отца сухим кивком головы и, увернувшись от родственных объятий, направилась в свою комнату.

– За что? – глядя ей вслед, обескураженно спросил Эдуард.

Но Серафима, словно сговорившись со Стасом, тоже пожала плечами. Мол, догадайся сам...

* * *