Брат по мечу" ()

Дэвид Вебер Брат по мечу

Предисловие

Когда Тони Вейскопф сказала мне, что Бэн Букс собирается переиздать "Клятву мечей" в мягкой обложке, я подумал, что это хорошая идея. Когда она сказала мне, что хочет, чтобы я написал к ней предисловие, я подумал, что это хорошая идея. Когда она сказала мне, что хочет, чтобы я написал к ней предисловие и дал ей новый короткий рассказ, действие которого разворачивается во вселенной Базела, я тоже подумал, что это хорошая идея. Конечно, это было до того, как я узнал, насколько плотным будет мой писательский график в этом году. Я все еще думаю, что все это хорошие идеи, но моя жизнь стала в китайском смысле этого слова немного более... интересной, чем я ожидал.

Со мной это случается часто. Спросите Шэрон, мать моих детей (которую я вижу время от времени, когда выхожу из своей писательской мансарды в поисках пропитания).

Но, когда Тони впервые предложила мне всю эту идею, это было в блаженно неизвестном будущем, поэтому я с радостью добавил ее в свою тарелку, даже не подозревая, какую огромную порцию я туда загрузил. И в духе счастливого творчества я спросил Тони, что бы она хотела видеть в предисловии.

- Ну, - говорит она мне, - я думаю, тебе следует подумать о том, чтобы быть кратким.

- Кратко? - говорю я. - Что ты пытаешься сказать, Тони?

- Ну, - говорит она, - твои последние два или три романа содержат 300 000 слов... или больше.

- И к чему ты клонишь? - спрашиваю я.

- Не бери в голову, Дэвид, - говорит она.

Я все еще пытаюсь понять, к чему именно она клонила.

На более серьезной ноте, и несколько более печальной, решение о переиздании "Клятвы мечей" было принято Джимом Бэном фактически перед его смертью. Я начал говорить, до его "безвременной" смерти, но это, конечно, было бы излишним. На самом деле не было такого момента, когда мы могли бы потерять Джима, который не был бы "несвоевременным". Я скучаю по нему как по коллеге по профессии, как по наставнику, как по моему издателю и как по моему другу.

По нескольким причинам я также получаю особое, хотя и горько-сладкое, удовольствие от осознания того, что переиздание этой книги было идеей Джима. Во-первых, потому что это была его идея, и это была моя последняя книга, которую он когда-либо планировал. Во-вторых, потому что Джим предлагал переиздать роман-фэнтэзи Дэвида Вебера, в то время как он мог бы включить в расписание еще один научно-фантастический роман. И в-третьих, потому что я всегда испытывал глубокое уважение к интуиции Джима, когда дело касалось составления расписания и размещения книг.

Когда мы с Тони впервые обсудили это, никто из нас понятия не имел, что мы потеряем Джима. Тогда в предисловии мы оба предпочли бы (относительно) мягко подшутить над Джимом, поскольку он всегда был каким-то раздвоенным, когда дело касалось моих романов-фэнтэзи. Они ему нравились, и их продажи, безусловно, были приличными, но он правильно заметил, что я скорее более известен своей военной научной фантастикой, чем как автор фэнтези. Таким образом, продажи книг о Базеле никогда не были такими хорошими, как, скажем, показатели продаж книг о Хонор Харрингтон. Другими словами, как он обычно говорил мне, я как бы урезал доход всякий раз, когда садился писать о Базеле.

Конечно, он был прав. Он, как правило, оказывался прав в подобных вещах с иногда раздражающей частотой. И как издатель - не говоря уже о бесстыдном торгаше, которым он тоже был, благослови его господь, - он был совершенно справедливо обеспокоен конечным результатом. На самом деле, это была одна из его обязанностей как издателя, поскольку некоторые писатели (о, я не говорю о себе, конечно!) испытывают некоторые трудности со счетом выше десяти, если не разуваются. Примечательным во всем этом было то, что, несмотря на то, что показатели продаж этих книг были ниже, чем у большинства моих научно-фантастических произведений, Джим все же нашел место в расписании Бэн Букс для трех из них, а еще на две заключил контракт. Видите ли, он знал, что они важны для меня, и это - в конечном счете или нет - делало их важными и для него.

И почему они были важны для меня? Я рад, что вы спросили об этом. Вы ведь спрашивали, не так ли? Ну, кто-то это сделал, я уверен.

Правда в том, что я всегда любил фэнтэзи. На самом деле, первый роман, который я когда-либо написал (который не был продан, как бы шокирующе это ни звучало для некоторых людей), был фэнтэзи. На самом деле, в этой книге тоже был Базел, и если бы в мире была хоть какая-то справедливость...

Но я отвлекся.

Одна из причин, по которой мне нравится как читать, так и писать фэнтези, заключается в том, что фундаментальные допущения, которые используются при создании фэнтезийного мира или вселенной, отличаются от тех, которые используются при создании научно-фантастического мира или вселенной, и все же похожи на них. Или, по крайней мере, так для меня. Параметры не столько более свободные, сколько более... гибкие.