Брат Посвященный

Ветер бесновался вокруг утеса, заставляя скалолазов на узком карнизе прижиматься к стене. Комавара принялся медленно отстегивать от пояса свое оружие. Через несколько мгновений он снял меч и ножны и молча передал их монаху. Острием меча Суйюн потыкал в расщелину, пока не нашел самое глубокое место, после чего вогнал в него вложенный в ножны меч на длину ладони. Затем аккуратно затянул веревку вокруг меча и затолкал узел как можно дальше.

— Лучше первым пойду я, ваша светлость. В борьбе без оружия у меня есть преимущество. — Не дожидаясь ответа, Суйюн обвязался веревкой и скользнул через край утеса.

На вертикальной поверхности скалы ветер задувал еще сильнее. Суйюн уперся ногами в камень и откинулся назад, но яростный порыв швырнул его сначала в одну сторону, потом в другую. Не спеша пропуская веревку между обмотанными в тряпки ладонями, Суйюн постепенно спускался, помогая себе ногами.

Проем уже близко… В густом мраке ничего не было видно. И вдруг ветер донес запах соли, пота и масла. Монах покрутил головой, пытаясь определить источник… Есть! Да, запах исходил именно оттуда. Монах передвинулся еще левее, но его нога соскользнула, и он остановился. По мере того как он смещался в сторону относительно точки, в которой была закреплена веревка, его, словно маятник, тянуло обратно к центру. Он осилил еще два шага, однако дальше двигаться не мог. Во тьме ему померещилась какая-то полоска. Что это — отблеск света?

Неожиданно он услышал чей-то голос — если не ветер сыграл с ним шутку. Надо спуститься пониже, решил монах, и веревка заскользила в его ладонях. Вот опять! Он уже почти различал слова. Суйюн продолжал сползать по веревке, стараясь упираться ногами в гранит и забирать влево.

— Сегодня на равнине что-то неспокойно. — Голос прозвучал совсем рядом!

— Это из-за князя Сёнто. Надеюсь, он поможет нашему господину очистить землю от угонщиков скота.

— Ха! Той зимой, когда Сёнто и Хадзивара станут союзниками, зацветут сады.

— Что ж, до сегодняшнего дня и осень была необычно теплой. Может, это знамение. Ладно, извини, меня ждут дела.

Суйюн почти слышал, как собеседники раскланялись в темноте. Он понял, что должен спуститься еще немного, но сначала ему необходимо вернуться к центральной оси маятника. Если подбираться к проему так, как сейчас, его нога может соскользнуть с гладкой стены, и это обязательно насторожит охранников. Существовал лишь один верный путь к окну. Суйюн переместился вправо, оттолкнувшись как можно сильнее, и принялся ждать помощи Бога Ветра. Монах начал мысленно читать молитвы и напрягся, словно перед кулачным боем. «Что хорошо для рода Сёнто, хорошо и для моего ордена», — сказал он себе. Им владело какое-то предчувствие — нет, не страх, но опасение, что его ждет серьезная схватка. «Пусть только мне не придется убивать», — молился он. Члены братства ботаистов и прежде участвовали в битвах, убеждал себя инициат, и хотя они сражались за будущее последователей Ботахары, разницы здесь никакой нет. Князь Сёнто поддерживает ботаистскую религию вопреки воле императора и за это заслуживает безоговорочной преданности членов ордена.

Суйюн не мог предполагать, где именно стоит стражник и стоит ли он у окна вообще. Судя по погоде, солдат должен был отойти в глубь помещения, насколько позволяли его обязанности.

Чувствуя, что ветер поднимается, Суйюн собрался с духом. Когда ветер задул в полную силу, монах побежал по каменной стене, превратившись в живой маятник. Расстояние до окна он измерял по своим шагам, которые в растянутом времени казались ему невыносимо медленными. Камень под ногами был шершавым и холодным. Инерция движущегося тела нарастала, пока траектория не превратилась в широкую дугу. Здесь должна быть дверь, подумал монах, и в этот момент в темной скале появилась полоска. Суйюн схватился за острую каменную кромку и швырнул себя в проем.

Он ударился о гранитный карниз и перелетел на другую сторону окна. Звук вынимаемого из ножен меча заставил его упасть на колени. На фоне тусклого света, исходящего откуда-то изнутри, возник силуэт стражника. Монах вытянул руку, схватил стражника за кольчугу и молниеносным движением рванул его на себя. Солдат полетел вперед, его удар пришелся мимо цели, и в следующий миг он уже был в воздухе. Свист ветра заглушил крик, и стражник исчез. Снизу доносился лишь плеск волн. «Да помилует его Ботахара, — мысленно проговорил Суйюн. — И его, и меня».

Инициат пополз к коридору, откуда проникал свет. Коридор выходил в большой зал с высоким куполом потолка. Просторный зал имел все признаки караульного помещения — остатки еды, расставленное у стен оружие, столик с единственной лампой. В зале никого не было. Суйюн подошел к двери, вырезанной в задней стене, и обнаружил темную лестницу, ведущую вверх.

Веревка! Он отпустил веревку! Она исчезла в той самой тьме, в которой князь Комавара ждет его сигнала!