Брат (СИ)

Артур, кряхтя, с завистью смотрел на тех старушек, которым уступили место. А он чем плох? Вроде тоже не молоденький, однако почему-то никто не спешил освобождать для него сиденье. Приходилось, вцепившись в поручень, терпеливо сносить толчки, стараясь при этом не разразиться бранной тирадой. Не зря он общественный транспорт всегда недолюбливал.

Кривошапкин так углубился в свои размышления, что не сразу заметил, как кто-то толкает его в спину. Спина тут же заныла — радикулит, что ли? Он, постанывая, обернулся. Это был Сергей. Он кивнул на освободившееся место и произнес:

— Присаживайтесь, мама. Вы уже старая, свой век доживаете, вам положено.

Артур хотел отказаться, но ноющая боль в пояснице решила за него — скрипнув зубами, он сел и закрыл глаза, чтоб не встречаться с насмешливым взглядом Лаврова. И сам не заметил, как заснул.

Разбудила его Вика: тронула за плечо и слегка встряхнула. Лавров тут же подхватил его под руку и потащил к выходу.

Морозный воздух после духоты в поезде был настоящей благодатью. Сергей вдохнул его полной грудью и зажмурил глаза от удовольствия. Если бы не Артур, который стоял рядом и ныл по поводу того, какая «развалюха» ему досталась вместо нормального «носителя», то можно было с полной уверенностью сказать, что жизнь в образе Котова удалась. Красавица-жена и трехкомнатная квартира в центре… Но увы, это все не его. Сергей тяжело вздохнул и сгорбился. Настроение с отметки «отлично» сразу же опустилось до «хреново». Поэтому он взглянул на Кривошапкина и пробурчал:

— Мама, хватит ныть! Если вы и дальше будете портить нам с Вик… Алисой нервы, то я вам подробно расскажу, где раки зимуют, — заметив, что напарник собирается возразить, Лавров с угрозой в голосе продолжил: — И не только расскажу, но и покажу.

Кривошапкин тут же подбоченился и, выпятив внушительную грудь, с пафосом вскричал:

— Ты не посмеешь поднять на женщину руку!

Лавров фыркнул, сдерживая злой смех, и хрипло произнес:

— На вас, мама, я не только руку смогу поднять, но и ногу! Какая же вы женщина?

Но тут Вика шикнула на Лаврова и кивком указала на людей, которые с интересом на них поглядывали.

— Прекратите собачиться! — сделала она внушение обоим. — Давайте, наконец, дойдем до квартиры и там устроим разбор полетов.

Спустя пять минут они оказались около «своего» подъезда. Двери радовали свежей покраской. Увы, это касалось только дверей — само здание, кажется, не ремонтировали лет десять, а может, и больше. Видимо, серая облупившаяся краска и желтоватые кирпичи должны были напоминать жильцам о тех временах, когда эта пятиэтажка была построена. Вид «хрущобы» расстроил не только Артура, но и Вику. Она-то считала, что раз дом находится практически в центре, то должен быть элитным. Лишь один Сергей, похоже, пребывал в хорошем расположении духа, что-то насвистывая себе под нос. Но, подойдя к входной двери, он остановился в растерянности и, наконец, оглянулся на Вику.

— Эй, солнышко! Ты знаешь код?

Разозлившись, Ермолаева пихнула Лаврова локтем в бок и произнесла:

— А ну подвинься!

И, достав бумажку, полученную от Светлого, она сверилась с цифрами, написанными на обороте, и быстро защелкала по кнопкам. После чего открыла дверь и хмуро заметила Сереге:

— И не смей звать меня «солнышком».

Сергей удивленно округлил глаза и почесал затылок.

— Почему? Разве мы не муж и жена? Я всех своих девушек или «зайкой» называю, или «солнышком».

Вика презрительно сморщила нос.

— Да ну? Могу поспорить, что с тобой никто больше месяца не задерживался! Если б ты знал, недотепа, как нас тошнит от этих ваших «зайчиков» и «солнышек»! — и, достав ключи, она направилась к лестнице.

Оказавшись в квартире, Вика первым делом выбрала себе комнату. Увы, ни одна не пришлась ей по вкусу. Складывалось ощущение, что, переступив порог, она попала в сороковые — пятидесятые: ковры на стенах, деревянный шкаф, видавший виды диван и большой круглый стол в зале. Единственное, что было новым — телевизор в гостиной. Поэтому ее, скорее всего, займет Лавров. Хотя… какая ей разница, где будет спать эти двое! Самое главное, что она займет спальню с широкой кроватью. Кстати, сейчас, когда Лавров с Кривошапкиным вновь пререкаются, самое время принять душ. Вика хихикнула и зажмурилась от удовольствия. Как хорошо быть вновь живой!

Глава 3

На следующее утро Ермолаева пожалела, что жива. Сначала в шесть утра ее разбудил громкий трезвон будильника. От этого звука, наверно, проснулся бы и мертвый! Затем, когда она решила привести в себя в порядок, оказалось, что ванная комната уже занята Артуром. И судя по запаху, который шел из-под двери, у «мамы» были проблемы с желудком. Черт бы побрал совмещенные санузлы! Пришлось краситься в спальне, а вместо зубной пасты использовать жвачку с термоядерным ментоловым вкусом. Такой минимальный туалет Вика позволяла себе только в юности, когда с затянувшейся до утра вечеринки надо было бежать на пары.