Брат (СИ)

Главный герой всегда появляется в последний момент. Избитая киношная истина в исполнении Виктора не смотрелась сильно эпично, да и спасать пришлось не прекрасную деву, а дряхлого старика. Размахивавшая трофейным мечом Эльза, опять же из-за своего редкого цвета волос, буквально притягивала к себе внимание вражеских магов и в ее сторону до и дело устремлялись молнии и потоки тьмы — как впоследствии выяснилось, практически все темные были слабаками уровня "D" в плане магической силы и потому вовсю пользовались однотипными посохами, а не шарахали массовыми заклинаниями по толпам пленников. Невысокая, шустрая, юркая и невероятно везучая, она умудрялась уходить от всех направленных на нее атак, пока не споткнулась о незамеченный камень, мгновенно растеряв всю свою прыть. Вдобавок, ей на ноги упал попавший под удар электрического разряда бежавший рядом с ней паренек, так что девчушка оказалась надежно придавлена к полу пещеры без какой-либо возможности быстро выбраться из-под трясущегося тела. Три посоха разом были направлены в сторону извивающейся на земле Эльзы, как ее небольшую фигурку закрыл собой державшийся всегда поблизости Роб.

Чертыхнувшись, Виктор метнул, словно биту из игры в городки, свою косу в ближайшего из выцеливающих его давних спасителей темного, после чего применил мерцание — пространственный прыжок на дистанцию прямой видимости. Оставшаяся в теле чертовская сила позволяла делать три подобных прыжка, но потом почти неделю приходилось по капельке восполнять потраченную энергию поскольку его нейтральная мана своими огромными запасами перебивала все каналы накопления энергии для прочих магических способностей.

Убить коса никого не убила, но отбить посох в сторону смогла и выпущенная темным молния ушла в стену грота. Два же других отстрелялись без проблем, но в последний момент перед старческой спиной с изображением хвостатой феи возник из ниоткуда подросток, только и успевший хлопнуть ладонью по тыльной стороне кисти своей левой руки.

Полученный в результате шантажа откуп спас жизнь не только Виктору, но и всем, кто находился за возникшим щитом — этаким мини аналогом будущего алмазного доспеха Эльзы за долю секунды после активации выставившим защиту, способную выдержать любой магический удар силой вплоть до "А" ранга. Вот только мастер Вельд заранее предупредил вымогателя, что так и не смог до конца решить вопрос отвода тепла возникающего при соударении щита с атакующим заклинанием. Мгновенно раскалившаяся перчатка, что Виктор носил на левой руке, заставила его позабыть обо всем на свете и заняться исключительно ее сдергиванием с прожаривающейся до хрустящей корочки конечности.

— Да чтоб вас всех черти взяли! — заорал он, срывая уже частично вместе с обуглившейся кожей перчатку, не замечая как вокруг него в землю врезаются заряды молнии. Признанный куда большей угрозой, именно он стал мишенью для троицы темных магов, и если бы не его хаотическое метание, бывшее частью защитного механизма тела от испытываемой боли, он уже мог рассчитывать на очередную встречу с очаровательной парой чёрт-жнец. — Да вы достали! — наконец сорвав дымящуюся перчатку и отбросив ее в сторону, он увернулся от очередного атакующего заклинания и "прыгнул" вплотную к магам.

Первый умер так и не успев понять, что же произошло. Второй понять успел, но и только — вошедший под левую руку нож достал до сердца раньше, чем он сам успел повернуться к противнику. Третий успел понять и выстрелить, но лишь поразил молнией уже своего погибшего коллегу. Правда, нож Виктору пришлось оставить в теле темного мага, так как удар молнии пришелся и в него.

Отскочив в сторону, он тут же ушел еще дальше перекатом через плечо, но дальнейших ужимков и прыжков не понадобилось. До последнего темного успел добраться кто-то из рабов, о чем красноречиво свидетельствовала торчавшая из его головы кирка.

— А я гляжу, ты решил поиграть в героя на старости лет, дед? — усмехнулся Виктор, смотрящим на него неверящим взглядом Роба и Эльзу. — Спасать прекрасных дев от неминуемой гибели — это, конечно, почетно, и все такое, но лучше оставь это дело молодым. Им оно нужнее, старый ты ловелас.

— Оук? Это действительно ты?