Брат у ворот (СИ)

Первые неприятные лично для меня фрагменты из дайджестов новостей, в кото-рых показывали, как толпа забирается на крыши здания администрации и сбрасыва-ет Украинский флаг, а те, которые стояли снизу, после падения ткани топтались и плевали на него. Что случилось с людьми за несколько месяцев, я не понимал, но уже держал в мыслях, что будет проливаться кровь.

Но на Донбассе, а в Донецке в частности остались патриоты Украины. Они остались там до сих пор, когда полным ходом идут боевые действия. Они ждут и верят. И то-гда, в 2014-м они собирали не многочисленные митинги с призывом опомниться.

И что было с ними в момент этих митингов? Их жестоко разгоняли, применяя под-ручные средства, биты, кастеты, ножи. Да, были случаи убийств. Мне было больно и одновременно приятно только из-за того, что на этих митингах принимали участия многие мои друзья, которые оказались истинными патриотами Украины. В итоге им пришлось уехать в Киев, равно как и мне.

На одном из фото изображён мой друг, с которым я познакомился уже в Киеве. Он рисковал жизнью, чтобы подняться с флагом на терекон.

Поступок настоящего патриота.

Титанический поступок фанатов и ультрас Донецкого "Шахтёра", которые в марте дали понять, что видят наш родной футбольный клуб только в чемпионате Украины.

Но, к сожалению, здравый разум оказался безоружным против дикой глупости. Начинались первые подготовки к референдуму. Украинские новости каждый час предупреждали о том, что это противозаконно, в супротив этому, в Донецке говори-ли о том, что всё пройдёт как в Крыму и уже летом Донецк и Луганск станет субъек-том Российской федерации.

Мои друзья и знакомые, которые ожидали отсоединения как манны, уверяли ме-ня, что мы заживём лучше после того как отсоединимся, а когда вступим в состав России, будет сладкая жизнь. Я улыбался и говорил в ответ, что если в России сейчас сладкая жизнь, значит Уганда, столица мировой демократии. С меня смеялись. Кру-тили пальцем у виска в ответ на мои убеждения о том, что после референдума нач-нётся война, что вы обрекаете своих детей в зрелые годы брать в руки оружие, что каждая капля чернила в шариковой ручке, после того, как вы ею своей рукой поста-вили галочку на бюллетени, равна не одному десятку литров пролитой крови в буду-щем. "Россия не позволит кровопролитию" - говорили они мне, "надо будет, сами возьмём автоматы и отстоим наши земли". "Вы одни из первых, кто уедет от сюда, когда прогремит первый выстрел" - сказал я и ушёл.

Так и получилось. Донецк стали покидать после того, как ВСУ применили авиацию и откинули врага от аэропорта. Те, кто говорил, что возьмёт автомат в руки, те уехали первыми. А сколько "бойцов" осталось до сих пор? Не забуду свой первый обстрел. Когда с завода, на котором я работал, мы выезжали на автобусе домой, произошёл обстрел со стороны Авдеевки, потому что в ста метрах от нас, в комбинате шахты Бу-товская сидели "Сомали" и Гиви. Снаряды попали на проходную нашего завода, сделав инвалидами многих людей и забрав жизнь одного сотрудника. Когда мы вышли из автобуса, похожего на смятую пачку сигарет, мы направились обратно на завод в укрытие. И подходя к проходной увидели весь кошмар и ужас.

Один момент мне запомнился и, я уверен, навсегда отчеканился в моей памяти, когда до обстрела один мой коллега из другого цеха рассказывал, что в войне нет ничего страшного, что если будет необходимость и в танк залезет, и пулемёт в руки возьмёт, после обстрела упал в моих глазах ниже Марианской впадины. На цен-тральном входе лежала девушка с оторванной ногой и просила о помощи, этот "ге-рой" просто перепрыгнул через неё и убежал в укрытие. Только два-три человека оказали помощь раненым. И парадокс - все мы были сторонниками Украины. Мы старались как можно быстрее затащить их в убежище. Мне было жутко не от того, что я пришёл домой весь в крови раненых, не от того, что мог быть убитым или стать инвалидом, я всю ночь думал о словах и поступках тех людей, тех людей, которые привыкли чужими руками выгребать жар из печи, тех людей, которые говорил осенью 2014-го: "Ничего страшного - повоюем. В Донецке ещё осталось четыреста тысяч людей". Причём себя он в эти четыреста тысяч не зачислял.

Лидеры Новороссии

***

Маяковский в своём стихе "Послушайте" начинал со следующих строк: "Ведь, если звёзды зажигают - значит это кому-нибудь нужно". Любому человеку, в не зависимости от национальности, должна быть ясна одна истина: не одна революция, не в одной стране мира, не происходит спонтанно. На это есть множество причин, при чём, эти причины не фактор волеизъявления масс! Скопление людей, это социальная биомасса, которая в умелых руках идёт на всё, ради того, что бы более элитные слои населения в итоге процесса могли чувствовать себя комфортно. При условии, если элите это нужно, если она почувствовала, что не внушив толпе нужную идеологию, они, в конце концов, вымрут.