Брат убийца

Деррон не спеша прошел коридор и остановился, облокотившись на перила из настоящего дерева, глядя в парк с высоты двух этажей. Парк имел площадь в десяток акров. С шестиэтажной высоты "небесного" купола сияло искусственное солнце, неотличимое от настоящего, заливая веселым светом траву, кусты, разноцветных пичуг. Парк пересекал ручеек свежей воды. Сегодня уровень понизился, бетонные стенки наполовину обнажились.

Год назад – целую жизнь тому назад! – когда существовал настоящий мир, Деррон не был любителем природы. Прогулка на свежем воздухе время от времени, не больше. Он спешил окончить учебу, заняться работой историка профессионально. Жизнь он посвятил текстам, фильмам, записям на лентах и академическим занятиям и продвигался вперед по научной лестнице. Даже во время прогулок и каникул он предпочитал исторические места... Снова всплыло в памяти лицо любимой, и Деррон усилием воли заставил себя думать о другом.

Год назад карьера историка сулила необыкновенные возможности. Намеки физиков на возможность манипулирования уникальным пространством-временем Сирголa наэлектризовали научную общественность. Возможно, впервые человечество сможет увидеть свое прошлое. Всего год назад война с берсеркерами казалась далекой. О, да, война – это ужасно, но затрагивала она другие миры, на расстоянии многих световых лет. Несколько десятилетий назад Земля передала предупреждения, и создание планетарной обороны Сиргола было рутинным фоном жизни для молодого честолюбивого студента.

Деррону вдруг пришло в голову, что за последние месяцы он узнал об истории больше, чем за все годы учебы. Тривиально, но факт. Пользы, конечно, никакой... Если бы он узнал, что наступают последние минуты истории Сиргола, он бы отправился в один из парков с припасенной бутылкой вина и завершил бы Историю любым количеством тостов, которое позволит оставшееся время, за все погибшее и погибающее.

Усталость и напряжение вахты только начали уходить, как бы просачиваясь сквозь ладони в отполированное прикосновениями дерево поручня, и он совсем забыл о недавнем взрыве. И вдруг в парке появился первый раненый.

Он вылез из люка на уровне травы. Форменной куртки на нем не было, одежда обгорела, висела клочьями. Одна рука была обожжена и распухла. Покачиваясь, словно плохо видя, человек пошел среди деревьев и, как актер в старинном фильме из жизни в лесах, припав к ручью, начал жадно пить.

Из того же люка появился второй, постарше, несколько полноватый. Наверное, какой-то клерк или администратор, с балкона не было видно знаков различия. Ран на нем не было видно, но вид у пострадавшего был растерянный, он явно не понимал, куда попал. Время от времени он поднимал к ушам ладони, будто оглох или просто удивлялся, что голова все еще на плечах.

Потом, придерживая оторванный кусок кожи на голове, появилась стонущая полная невысокая женщина. Потом еще одна женщина. Раненые и даже покалеченные люди начали чередой выбираться на траву, и фальшиво мирную тишину парка наполнил трагический хор стонов и жалобных голосов.

Снизу донесся шум тяжелых машин, команды. Контроль Повреждений не терял времени. Раненых явно отослали наверх в парк, чтобы не мешали аварийникам с ремонтом. В парке теперь было около двух десятков пострадавших.

Среди раненых была девушка лет восемнадцати-двадцати, и от обычной хлопчатобумажной униформы на ней остались лохмотья. Она прислонилась к дереву, не могла дальше идти. Сквозь разорванную форму...

Деррон зажмурился, сгорая от стыда, отвернулся. Хорошо же он выглядит со стороны: древний тиран, забавляющийся страданиями людей, глазеющий на девушку в разорванной одежде и оценивающий ее привлекательность! Нет, так ему скоро придется решать, на чьей стороне он сражается!

С балкона вниз вела лесенка, и Деррон мигом слетел на траву. Человек с ожогами купал распухшую руку в прохладном ручье, остальные пили. Кажется, кровью никто не истекал, но девушка вот-вот должна была упасть.

Стащив куртку, Деррон набросил ее на плечи девушки, помог отойти от дерева.

– Где у вас болит?

Она покачала головой, что-то пробормотала. Лицо ее было ужасно бледным, возможно, сказывался шок, и Деррон попробовал усадить девушку на траву. Она садиться не хотела, и они протанцевали странный танец, сохраняя равновесие. Девушка была высокая, стройная, действительно очень привлекательная, но не стандартная красавица. Волосы ее были подстрижены, как у большинства женщин в последнее время – такая прическа пропагандировалась правительством.

Она пришла в себя довольно быстро, с удивлением посмотрела на куртку, на Деррона.

– Вы офицер, – тихо сказала она, глядя на воротник со знаками различия.

– В некотором роде. Вам лучше где-нибудь прилечь.

– Нет... я шла домой... или куда-то... Вы не скажете, где я? Что происходит? – она говорила все громче.

– Кажется, попадание ракеты. Слушайте, как офицер, я приказываю – садитесь.

Она вновь не захотела садиться и они опять протанцевали несколько па.

– Нет. Сначала я должна выяснить... Я не помню, кто я и где я, и почему!