Брат вчерашнего дня (СИ)

Но в ответ он получил нечто совсем неожиданное и прекрасное. Русская, приподнявшись с постели, сдернула одним легким движением свою тоненькую маечку и, осторожно коснувшись руками его груди, приласкала ноющую рану казаха легким поцелуем, пока тот, блаженно обомлел от красоты её девичьего тела. Ключицы, шея, плечи: везде были следы его игры, пропитанные сластью.

Её недостаток в росте, оказался сейчас как никогда кстати. Россиянке удавалось ласкать пылающие от страсти и желания плечи, щёки, мочки ушей, густые угольные волосы парня; пробираться игриво своими нежными, женскими ладонями вдоль красивых, окреплых мужских рук.

Порой ей было больно от таких бурлящих укусов, но он всегда извинялся за свои несовершенные поступки, бархатным, приятным, проницаемым танцем языка на месте жадного укуса. Руки Казахстана по-хозяйски гуляли по её аккуратному телу, сводя с ума. Проводя ладонью по округленным изгибам, он жаждующе сжимал тонкую нежную кожу девушки, наполняя новыми возбуждающими ощущениями. Она давно позабыла обо всем, что могло ее тревожить. И сейчас, требовательно поцеловав его в желанные губы, Россия утянула казаха за собой, на мягкое одеяло, вновь оказываясь под ним. И снова игра перешла в руки парня. Не разрывая поцелуй, он легким движением руки расстегнул застёжку на её бюстгальтере, снимая его, бросая на пол, словно ей эта вещь больше никогда не пригодится. Обжигая своими легкими и горячими поцелуями кожу России, спускаясь к ямке между ключицами, Казахстан аккуратно и нежно сжал рукой ее грудь, временами приподнимая, либо поглаживая, лаская пальцами соски. Она не могла терпеть, позволяя себе стонать, сжимать пальцами кожу на спине казаха, выгибаться под ним. А он, чувствуя на себе руки русской, рычал, продолжая ее заводить, мучать, оттягивая сладостный момент. Ей казалось, что мир, будто замирает одномоментно, давая продлить невиданное удовольствие с её возлюбленным. Эта та самая жадность плода, которую ты когда-то пытался сорвать с яблони, и теперь, имея у себя в руках, харизматично и тонко помогала попробовать больше вкуса от яблоневого сока. Ему нравились гулкие вдохи и выдохи россиянки, иногда дополняющие тихие пошлые стоны. Скрываться было незачем, всё уже давно прояснилось.

Она слегка одернулась, нарочно приглаживая мужское достояние и расстёгивая ширинку на его штанах. Ей не было стыдливо, смешно или грязно. Увязано чувствуя каждой своей клеткой прикасание и отказы в жестокости, девушка не прекращала показывать свою привязанность к нему. Как же было заметно, что парню хотелось большего и резкого, чтобы это перелилось в грубейшие искажения со стороны возлюбленной, но он сдерживался, чтоб не спугнуть уже поддавшуюся его власти пассию.

Небрежно избавившись от мешающих штанов, Казахстан вновь возвратился к России, которая изнемогала по его ласкам. Он целовал ее живот, спускаясь все ниже, делая это так аккуратно, будто она ценная дорогостоящая фарфоровая куколка, что находится в его руках. Нежные любимые ручки русской всё также шаловливо продолжали массировать вспотевшую, покрасневшую спину, лопатки и плечи казаха. Поддавшись смущению, она прикрыла глаза, сжимая кольцом из её белых рук упругие плечи парня, тем самым прижимая его к себе. Последний раз, связав контакт своим глубоким, интересным, янтарным взглядом, он страстно поцеловал россиянку в губы, забывшись обо всём и вся. Руки парня давно покоились на ее ягодицах, то сжимая, то поглаживая. Шорты девушки мешали ему доставлять ей удовольствие, и нетерпеливо рыкнув, он резко стянул их с ее бедер, бросая вслед за бюстгальтером. Шепча нежные слова в перерывах между поцелуями, Казахстан спускался пальцами все ниже, безостановочно, возбуждая, заставляя Россию стонать, царапать ногтями его широкую спину.

Она уже не понимала, где сейчас находится, что с ней происходит. Желание не давало трезво мыслить, а блаженство накрывало с головой. Русская не заметила, как уже лежала под ним совершенно нагой, как что-то зашуршало рядом. Она могла лишь чувствовать его прикосновения, его дыхание, слышать голодный и похотливый рык казаха, нежные, ласкающие ее ухо слова.

- Тәтті*, я люблю тебя.

Россиянка была готова заплакать от этих желанных и трогательных слов. Поддавшись чувствам, она протянула к нему руки, обхватывая ими шею, показывая свою любовь и преданность. Целуя ее лоб, пунцовые щеки, маленький и соблазнительный подбородок, он тем самым говорил ей о своей осторожности, нежности, о страхе причинить ей боль. Парень действовал аккуратно, неторопливо, позволяя ей привыкнуть к давно забытым ощущениям, а девушка, хватаясь за него, как за спасательный круг, кусала губы, издавая немой стон. Легкий рывок и она, не выдержав накопившейся страсти, вскрикнула, заставляя Казахстана бережно касаться губами ее лица, как бы успокаивая.

- Россия, расслабься. Все хорошо. Я буду аккуратно.