Брат Волк

Торак был настолько потрясен услышанным, что ничего не смог сказать ему в ответ. А когда наконец пришел в себя, Фин-Кединн уже шел прочь, и лицо его было таким же непроницаемым, как всегда.

Вершины Высоких Гор уже позолотили солнечные лучи, когда Торак по глубокому снегу подошел к провожавшим его людям. Ослак вручил ему спальный мешок и бурдюк с водой; Ренн – топор, колчан со стрелами и лук. Как ни странно, но Хорд помог ему закинуть все это за спину. Он все еще сердито посматривал на Торака, но, похоже, смирился с тем, что не ему предстоит искать Священную Гору.

Саеунн изобразила над головой Торака какой-то магический знак, затем точно такой же – над головой Волка.

– Пусть наш хранитель летит над вами и оберегает от всяческих напастей! – торжественно напутствовала их она.

– А другой хранитель пусть бежит рядом с вами, – прибавила Ренн, через силу улыбаясь Тораку.

Торак коротко кивнул ей в знак благодарности. Это прощание было просто невыносимым! Ему хотелось одного: поскорее уйти.

Люди Ворона в молчании смотрели, как он идет от них, увязая в глубоком снегу, а Волк старается ступать за ним след в след.

Оглядываться Торак не стал.

Лес казался странно притихшим, но Волк бежал впереди, указывая Тораку путь, и выглядел бодрым и нисколько не испуганным. Торак тащился за ним, и дыхание клубами пара вырывалось у него изо рта. Было очень холодно, но, спасибо Ведне, холода он не чувствовал. Под утро, когда Торак наконец забылся сном, Ведна тихонько зашла к нему и положила с ним рядом новую одежду. Нижняя рубаха из утиной кожи с оставленным на ней мягким пухом приятно грела тело; парка с капюшоном и штаны были из теплого зимнего оленьего меха; рукавицы из заячьего меха висели на шнурке, заботливо продетом в рукава; а его старые башмаки Ведна искусно залатала прочной шкурой северного оленя, снятой с голеней, а изнутри утеплила еще и мехом куницы; к верхнему краю башмаков она пришила полоски кожи «морской собаки» (так называли в племени Ворона небольшую акулу), чтобы привязывать башмаки к щиколоткам.

Ведна даже отпорола со старой куртки Торака его племенной оберег и перешила на новую. Клочок волчьей шерсти, правда, весь свалялся и стал грязным, но все-таки был очень дорог Тораку: ведь его дал ему отец.

Волк нырнул в сторону что-то разведать, и Торак вдруг насторожился. На снегу он заметил беличьи следы, крошечные, очень похожие на отпечатки человеческой ладони. Он пошел по этому следу; белка сперва прыгала среди кустов можжевельника, а потом, словно вдруг чего-то испугавшись, взлетела на сосну.

Торак откинул капюшон и посмотрел, куда она прыгнула.

Лес стоял вокруг него совершенно неподвижно. То, что так испугало белку, явно исчезло. Но Торак сердился на себя: он был недостаточно внимателен; ему следовало все время оставаться настороже.

За ними довольно долго, перелетая с дерева на дерево, следовала сойка. В безоблачном небе сияло солнце, и вскоре Тораку стало жарко; он задыхался – идти по колено в снегу оказалось очень тяжело, а снегоступы он с собой не взял: они, конечно, значительно облегчали ходьбу по снегу, но были уж больно неуклюжи и могли стать помехой, если б вдруг пришлось бежать.

Волку было значительно легче; его узкая грудь рассекала легкий снег, как нос лодки воду. Но к полудню даже Волк начал уставать. Шли они медленно, но неумолимо поднимались вверх, как и обещал Крукослик.

– Мой дед однажды подходил к Священной Горе совсем близко, – рассказывал он Тораку, когда тот разбудил его среди ночи. – Так близко, что, можно сказать, чувствовал ее. Отсюда тебе надо идти по течению ручья на север и все время вверх, пока не окажешься в тени Высоких Гор. Потом еще примерно треть дня ходьбы, и ты доберешься до ели, в которую ударила молния. Эта ель растет у входа в глубокое ущелье. Стены у этого ущелья очень крутые – не взберешься. Но там есть одна тропка, по которой можно подняться на западную стену ущелья…

– Что это за тропка? – спросил Торак. – Кто ее проложил?

– Этого никто не знает. Ты просто ступай по ней. А это дерево, расщепленное молнией… оно не простое; оно обладает какой-то защитной силой и охраняет тропу от сил зла. Возможно, оно и тебе поможет.

– А потом? Куда мне идти потом? Крукослик развел руками.

– Ты иди по тропе и никуда не сворачивай. Где-то там, в конце ущелья, и находится Священная Гора.

– И далеко до нее?

– Я не знаю. И никто этого не знает. Мой дед до нее не дошел, его остановил Великий Дух. Он всегда останавливает любопытствующих. Но, может быть… к тебе он отнесется иначе.

«Может быть», – думал Торак, пробираясь по снегу.

Если его план удастся – и если Великий Дух ответит на его мольбу, – то медведь будет уничтожен, и Лес будет жить дальше. Если же нет, то второй такой возможности не будет ни для него, Торака, ни для Леса.

Шедший впереди Волк поднял голову и принюхался. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Что это он почуял?