Брат за брата

Семен Пржевальский. Человек, возглавляющий целое структурное подразделение фирмы. Занимается молодыми мамашами, которые желают избавиться от ребенка. Механизм отбора, просеивания, доставки за рубеж, сбыта настроен с нулевой погрешностью. Никаких сбоев. Только за последние три года за кордон было переправлено почти полтысячи мамаш. Все они вернулись обратно. С пустыми животами и без денег. Зато живые.

Не так давно совершенно случайно Пахом узнал, что на Босса замыкается еще один вид бизнеса. Все та же переправка беременных женщин за рубеж. Их оплодотворяют в специальном центре. По специальной методике. Товар высшего качества. В Штатах он проходит по верхнему тарифу.

Мамаш также вывозят в Америку. Только обратно они не возвращаются. Их режут на части в специальной клинике в Штатах. Органы трансплантируют американским богатеям. Органы молодые, здоровые, стоят больших денег...

Дело очень выгодное. Но и высокая степень риска. Это здесь можно подмять под себя всю ментовку. А в Штатах полицию и ФБР не купишь. Если они зацепятся за трансплантационную клинику, через Интерпол до самого Черноземска дотянутся. А там РУБОП столичный когти свои выпустит. Всех повяжут. Кроме Босса и Большого Папы. Уж они-то наверняка знают, как резко обрубить все концы. Они все знают, не зря же таких высот достигли...

В кабинет к Пахому зашел высокий мужчина с лошадиным лицом и свинячьими глазками. Изумительное сочетание. И фамилия соответствующая. Пржевальский. Лошадиное лицо. Лошадиная фамилия.

Мужчины пожали друг другу руки. Пахом показал гостю на кресло перед собой. И на полную мощность врубил генератор электромагнитных помех. В его кабинете мог оказаться вражий «клоп». Если так, то задавить его надо. Судя по всему, разговор намечался серьезный.

– Вчера на меня мой агент вышел, – с трагическим видом сообщил Пржевальский. – В общем, неприятность у нас...

– А конкретно?

– Анна Сливко. Вчера утром вылетела в Америку. Ее уже встретили, отправили по назначению. В Штатах с ней никаких проблем. Проблема здесь. Жених ее вдруг объявился. Вышел на моего агента. И выбил из него всю информацию о себе, о нашей фирме, обо мне лично...

– Это он сам тебе все рассказал? Твой агент?..

– Да, конечно.

– Мне нравится, как у тебя поставлено дело. Агент сдал тебя, а потом тебе же и рассказал...

– Он прекрасно знает, что от меня нельзя ничего скрывать.

– Да, работать с людьми ты умеешь. Этого у тебя не отнять... Кто такая Анна Сливко?

– Как обычно. Деревенская девушка, по своей воле решившая отказаться от ребенка.

– Кто ее жених?

– Парень из той же деревни.

– Какая-то деревенщина вышла на твоего агента, вытрясла из него информацию... А вот это мне как раз не нравится.

– Дело в том, что я уже пробил вопрос. Установил личность парня...

– И что?

– Парень не простой. Зовут его Данила. Фамилия Борзов...

– Стоп! Что-то знакомое...

– Да-да, это тот самый профи, за которым охотился Слава Полунин. Ныне покойный. Предположительно, по вине того же Данилы. Этот парень – очень опасный... Он в одиночку вышел на своего шефа Круглого. На тот свет его отправил. А потом такую же путевку оформил трем бойцам Полунина. И до него самого затем дотянулся. Классически в расход пустил. В собственном кабинете Славу взорвал...

– Да, да, я помню. Слава у меня тогда еще людей просил. Чтобы недоноска этого взять. Но тот его вокруг пальца обвел... Теперь, значит, он и нас может в прицел взять...

– Не исключено.

– Надо что-то делать...

– Само собой. Поэтому я здесь.

– Без меня не обойтись?

– Дело слишком серьезное.

– Вот именно. Поэтому я Босса в известность поставлю...

Все равно Пахома вызывали «на ковер», все равно его ждала взбучка. Одна беда, вторая... Теперь вот седьмая. А семь бед – один ответ...

После разговора с Пржевальским Пахом выехал к Боссу.

Босс. Правая рука Большого Папы. А может, и левая. А может, еще какая третья, даже четвертая. Большой Папа – большая величина. Никто не знает, насколько сильна мафия, которую он держит, как много щупальцев у этого спрута, как далеко они тянутся...

Да что там. Положа руку на сердце, Пахом даже не знал, кто такой этот Большой Папа. Связь с ним он держит через Босса. Через него Большой Папа излагает Пахому свою волю.

Босс принял Пахома в своем собственном ресторане. Не в трапезном, а рабочем кабинете. Как и предполагал Пахом, Босс не предложил ему сесть. Пришлось стоять на ковре. В давние времена Босс был первым секретарем горкома ВЛКСМ. До сих пор в нем угадывался партийный работник достаточно высокого ранга. Холеный, вальяжный, высокопарный, квадратно-протокольные обороты речи. Только идеалы у него сейчас совершенно иные, чем прежде.

– Ну что скажете мне, уважаемый Виталий Евгеньевич? – хмурил брови Босс.

Монументальная поза, идейно выдержанный гнев. Такое впечатление, как будто он сам собой любуется.

– Ищем капитана, ищем...