Брат-зверь (СИ)

В голове билось одно: моя дочь в руках монстра, моя дочь в руках кровососущего монстра. Хоть и придуманного, но убить могущего совсем не придумано. Как только вспоминаются горя­щие волчьи глаза, как-то забывается, что мир этот той же Ольгой и сделан.

- Ольга моя дочь, - начал объяснять он успокоившись и, на ходу придумывая более менее правдоподобную версию. - Я пришел сюда за ней.

- Значит, дочь говоришь? - Джон пошевелил бровью. - Мне десять лет было, когда ее подкинули в дом судьи. Где ж ты был все это время?

Алексей на секунду задумался.

- Украли ее у меня.

- Ладно, не хочешь говорить - не надо.

- Джон…

- Не объясняй. Я думаю тебе сейчас не это нужно.

Алексей застыл.

- Что ты хочешь сказать?

Джон погладил борта шляпы. Поправил.

- Тебе же нужна помощь?

X X X

- Ты думаешь, здесь мне помогут?

Алексей с недоверием посмотрел на широкий двухэтажных дом, ко вхо­ду в который вела широкая, как в театре, лестница. Это был дом старейшины.

- Конечно, помогут, - сказал Джон. - Она же дочь судьи. И сын старейшины влюблен в нее по самые уши. Да и всем она нравится. За ней могут пойти.

Алексей посмотрел на Джона. “Говоришь дочь судьи? Посмотрим”.

- Хорошо, пойдем. Только не верю я тем, кто у власти.

Дом у старейшины был очень большой. Хотя жилая часть занимала немного места - только половину второго этажа. Первый этаж представлял собой приемную, кабинет старейшины и зал заседаний. Когда они вош­ли, из последнего доносился гул голосов.

- Нам повезло, - сообщил Джон. - Совещание.

Он бесцеремонно распахнул дверь и вошел. Алексей за­стыл на пороге, с ужасом представляя, как их сейчас в шею.

На звук обернулась вся присутствующая часть высшего света. Мазнула по Алексею равнодушными взглядами, а вот на Джоне задержалась. И, как заметил Каширцев, одни с неудовольс­твием, другие с веселым интересом. Мол, что сейчас будет.

Сидевший во главе стола толстый, ростом не превышавший полтора ме­тра, и из-за этого сильно смахивающий на колобка, мужчина, поднялся. Одет он был в темно-коричневые штаны и такого же цвета жилет из толстой ткани. Из-под жилета просматривалась светлая рубашка. На голове пышная, взлохмаченная шевелюра такого же цвета, что и штаны с жилетом.

- Джон, - прищурившись, словно смотрел против солнца, сказал он. - Сколько раз я говорил, чтобы ты не врывался ко мне на совещание.

Джон втащил за собой Алексея.

- Старейшина, - прошептал он на ухо Каширцеву, после чего заговорил в слух:

- Господин старейшина, вы же знаете, что я ни когда не прихожу просто так.

Казалось, эти слова разозлили старейшину еще больше. Он побагровел.

- Я знаю, по каким делам ты приходишь. Поэтому сейчас же выйди вон.

- Господин старейшина, - не сдавался Джон. - Выслушайте меня…

- Вон я сказал! - по лицу толстяка пошли пунцовые пятна заметные даже на багровых щеках. - Твои дела… Они на всех могут навлечь беду.

- Но это важно! - почти прокричал Джон.

Сидевший слева от старейшины господин тронул старейшину за руку, что-то ему сказал. Старейшина побагровел еще сильнее, повернулся Джону.

- Даю тебе минуту.

- Хорошо, - тут же сказал Джон. Казалось, он и не сомневался, что ему дадут право голоса. - Времени у меня мало, поэтому я сразу начну с важного. Я пришел по поводу Ольги.

Из-за стола вскочили сразу двое. Первый тот господин, что просил за Джона. 0н был высок. По годам лет уже за пятьдесят, седой, лицо густо покры­то морщинами, одет во все черное, в глазу монокль. Как только господин вскочил, монокль выпал и закатился под стол, но он даже не взглянул в его сторону.

- Что ты знаешь про мою девочку?

“Судья”, - понял Алексей.

Второй - молодой парень одетый в коричневую куртку. Под ней черная жилетка, прикрывающая белую рубашку. На нем черные брюки и черные ботинки. Лицо у него длинное и узкое. Особо выделяются длинные усы, кончики которых лихо изогнуты к верху. Прямо гусар.

- Где она? - прокричал он.

- Успокойтесь, - отчеканил старейшина. - Поль, немедленно сядь.

Наведя порядок в собственных рядах, он вернулся к источнику беспокойства.

- Говори, Джон. Да побыстрей.

Джон кивнул на Алексея.

- Я привел вот этого человека. Он говорит, что он отец Ольги.

- Что? - снова вскочил судья. - Да кто он такой? Какой еще отец?

- Родной.

Судья замолчал и пристально посмотрел на Алексея. Каширцев понял, что приобрел врага на всю жизнь.

- Да? Хорошо, - старейшина не терял спокойствия. - Пусть он сам скажет. А мы послушаем.

Глаза всех сконцентрировались на Алексее. Тот немного замялся.

- Ну, говорите.

- У меня украли ее совсем маленькую, - повторил Каширцев то, что уже говорил Джону. И вдруг понял, что здесь эта история не пройдет, но говорить начал, поэтому поздно переделывать. Он на ходу начал выкручиваться. - Я постоянно искал ее. А тут услышал, что похожую на нее видели у вас. Я сразу отправился к вам, но тут узнаю, что ее похитили повторно…

- Интересно, - проговорил судья. - И как же это во взрослой девушке вы смогли признать свою дочь? Ведь ей тогда было от силы несколько месяцев если я не ошибаюсь.