Братья

Им принадлежали извилистые улочки Латинского квартала и Марэ, Монмартр и площадь Бастилии, крошечные кафе на Плас де ля Контрэскар, шансонье и литературные ночные клубы, небольшие вьетнамские и итальянские ресторанчики за собором Сен-Сюльпис и многое другое. И, конечно же, им принадлежали звездные парижские ночи и ленивые рассветы, воспетые не одним поколением поэтов и писателей, когда поднимающийся от Сены плотный туман растекался по примыкающим к реке улочкам и заползал в подъезд, где Алекс и Татьяна целовались.

– Я хочу жениться на тебе, – сказал он ей одним прохладным вечером, когда небо было скрыто облаками.

Накануне они провели ночь в маленькой гостинице на Вале де Шеврез и теперь бродили рука об руку вдоль узкого, ленивого ручья.

– Нет, это невозможно, – ответила она, ощущая странное беспокойство.

На берегу устроила пикник семейная пара, а дети с криками носились в роще. Крошечная черная собачка яростно облаяла их издалека, а затем, поджав хвост, бросилась наутек.

Алекс взглянул на Татьяну. Ветер играл ее волосами, и они трепетали перед ее лицом словно живые.

– Мы любим друг друга, Таня, я хочу жениться на тебе и взять с собой в Америку.

Она упрямо покачала головой. Когда она снова заговорила, в ее голосе слышалось отчаяние.

– Дмитрий никогда не допустит этого.

– Дмитрий ушел из твоей жизни, и это хорошо. Это касается только нас двоих.

Но Дмитрий был с ними все это время, нежеланный, но неизбежный спутник во всех их прогулках. Оба избегали говорить о нем, однако Татьяна чувствовала глубокое беспокойство и озабоченность Алекса. Он не мог простить себе, что увел девушку у своего брата, даже несмотря на то, что их любовь была столь глубокой и сильной и все остальное не имело значения.

Однажды ночью Татьяна проснулась в ужасе. Ей приснилось, что Дмитрий подходит к ней с веревкой в руках и спокойно затягивает петлю на ее шее. Она кожей ощущала прикосновение шершавой пеньки. Холодный огонь пылал в глазах Дмитрия, а рот приоткрылся в горькой усмешке.

– Я же тебя предупреждал, – сказал он, прежде чем удавить ее. – Не наделай ошибок!

Она проснулась от удушья и некоторое время жадно хватала ртом воздух.

– Успокойся, любимая, – расслышала Татьяна голос Алекса, который нежно гладил ее по лбу. – Это просто сон. Успокойся, приди в себя. Взгляни на меня. Танюша, посмотри на меня!

Она лежала на спине, глядя на колышущиеся занавески.

– Что случилось, любимая? Дурной сон?

– Он убьет нас... – прошептала она. – Дмитрий вернется из Москвы и убьет нас обоих.

Алекс недоверчиво уставился на нее, качая головой.

– О чем ты говоришь?!

– Алекс, – в отчаянии пробормотала она. – Мы должны уехать прежде, чем он вернётся. Если он отыщет нас, с нами все будет кончено.

В бледных предрассветных сумерках она рассмотрела, как он улыбнулся.

– Не бойся, все это глупости, – сказал он. – Он мой брат. Я поговорю с ним, и...

– Ты не знаешь своего брата, – упрямо возразила Татьяна. – Ты не представляешь, что он может сделать. Ты даже не знаешь, кто он такой!

Алекс отодвинулся и сел на кровати, пристально глядя на нее. Его лицо стало серьезным, и она легко прикоснулась к его щеке кончиками пальцев.

– Кто он такой? Расскажи же...

И она рассказала.

* * *

Телефонный звонок Алекса поднял Гримальди с постели.

– Ты, должно быть, сошел с ума, – простонал он в трубку. – Еще нет семи. Что случилось, русские идут?

– Я прошу прощения, – сказал Алекс, не в силах оторвать взгляда от лица Татьяны. Оно было белее мела. Закутавшись в его купальный халат, Татьяна сидела напротив него за столом и дрожала. – Это очень срочно.

Они проговорили с Татьяной до самого рассвета. Татьяна выглядела сильно испуганной.

– Он убьет нас, убьет... – то и дело повторяла она. – Если ты пойдешь к нему, он убьет сначала тебя, а потом отыщет меня и тоже прикончит.

Алекс предложил ей лететь в Америку и остаться с Ниной, но Татьяна отказалась. Она была уверена, что головорезы Дмитрия найдут ее и там.

– Алекс! Алло! Куда ты подевался! – голос Гримальди вывел его из задумчивости. – Что случилось? Это не может подождать до ленча?

– Кое-что случилось, и мне нужна твоя помощь, – Алекс говорил как робот, как запрограммированный автомат, разрозненные мысли проносились в его сознании яркими кометами. Убийца. Татьяна сказала, что его брат – убийца. Он, конечно, подозревал, что его брат – шпион, но он никогда бы не подумал, что он замешан в каких-то действиях, связанных с насилием. Только не он, не его брат, не сын Тони Гордон!

– Какого рода помощь? – сдержанно осведомился Гримальди.

– Помнишь, я рассказывал тебе о своем брате? О том, что я встретился с ним здесь, в Париже?

– Да.

Алекс почувствовал отвращение к самому себе, словно он собирался предать Дмитрия. “Будем надеяться, что это ложная тревога, – подумал он. – Будем надеяться, что Татьяна просто навыдумывала и что Дмитрий просто мелкий шпион, который оправдывает свое пребывание за границей бреднями сивой кобылы о воображаемом заговоре эмигрантов”.

– Алекс? Куда ты пропал?

– Послушай, ты же работаешь с ребятами из посольства, знаешь там уйму народа. Моя подруга Татьяна...